Расписание

P.S. Вспомнил шикарный фильм. К сожалению и у Брюса дела не очень.

P.S. Вспомнил шикарный фильм. К сожалению и у Брюса дела не очень.

P.S. Вспомнил шикарный фильм. К сожалению и у Брюса дела не очень.

P.S. Вспомнил шикарный фильм. К сожалению и у Брюса дела не очень.

P.S. Вспомнил шикарный фильм. К сожалению и у Брюса дела не очень.

При проверке оказалось, что они выдумали эту историю после слишком весёлого отдыха в клубе

Прекрасным июньским вечером Мария и Светлана (имена изменены) решили пойти в клуб. Перед походом сёстры выпили дома, поэтому дорожка из шотов на барной стойке стала для одной из сестёр практически контрольным выстрелом. Как позже девушки рассказали полицейским, вечеринка закончилась поездкой в квартиру к одному из их приятелей, а вот там произошло страшное. Пока Марию закрыли в туалете, её сестру положили на пол, раздели и изнасиловали трое мужчин: орально, вагинально и анально. Потом, по словам девушек, их просто выкинули на улицу, и они сразу пошли писать заявление.

Оперативники тут же занялись проверкой истории: отправили Светлану на экспертизу и вызвали подозреваемых парней на допрос. У тех была совсем другая история. По словам мужчин, Мария и Светлана сильно перебрали в баре, поэтому их решили отвезти в квартиру знакомого, чтобы с ними ничего не случилось. Судя по камерам, одна из сестёр даже не могла стоять на ногах. Девушкам помогли добраться до квартиры, а наутро проводили обратно. Никакого насилия не было. Позже последовали и результаты экспертизы, которые не подтвердили факт изнасилования. Затем к следователям пришли каяться сами сёстры: Маша и Света признались, что ничего не было и они всё придумали.

При проверке оказалось, что они выдумали эту историю после слишком весёлого отдыха в клубе

Прекрасным июньским вечером Мария и Светлана (имена изменены) решили пойти в клуб. Перед походом сёстры выпили дома, поэтому дорожка из шотов на барной стойке стала для одной из сестёр практически контрольным выстрелом. Как позже девушки рассказали полицейским, вечеринка закончилась поездкой в квартиру к одному из их приятелей, а вот там произошло страшное. Пока Марию закрыли в туалете, её сестру положили на пол, раздели и изнасиловали трое мужчин: орально, вагинально и анально. Потом, по словам девушек, их просто выкинули на улицу, и они сразу пошли писать заявление.

Оперативники тут же занялись проверкой истории: отправили Светлану на экспертизу и вызвали подозреваемых парней на допрос. У тех была совсем другая история. По словам мужчин, Мария и Светлана сильно перебрали в баре, поэтому их решили отвезти в квартиру знакомого, чтобы с ними ничего не случилось. Судя по камерам, одна из сестёр даже не могла стоять на ногах. Девушкам помогли добраться до квартиры, а наутро проводили обратно. Никакого насилия не было. Позже последовали и результаты экспертизы, которые не подтвердили факт изнасилования. Затем к следователям пришли каяться сами сёстры: Маша и Света признались, что ничего не было и они всё придумали.

Появление маленькой горластой Зинки радости не вызвало, только хлопоты, обиду и жгучее чувство стыда. Клавдия горячей любви да нежности к ребенку не проявляла, брала на руки, когда кормила или когда разорется, но не более того. Тетка Варвара посматривала на внучку равнодушно, любви тоже не выказывала. И то, уже четвертая внучка, чему радоваться-то. Да и в девках ее дочь родила, тоже мало хорошего. Так что пришла Зинка в этот мир нелюбимой и нелюбимой затопала нетвердыми ножкам по жизни.

Через год Клавдия подалась в рабочий поселок, искать свое бабье счастье. Зинка осталась у тетки Варвары, как-никак родная бабка, не чужой человек. Девчушка особой заботы не требовала, ела, что дают, засыпала в положенное время, не болела. Докторша не обманула, Зинка была крепенькой и, увы, по-прежнему не любимой.

У бабки Зинка прожила до семи лет. За это время Клавдия успела освоить профессию маляра, выйти замуж и родить Кольку. Вот тогда-то Клава и вспомнила про Зинку, а что, девчонка уже взрослая, помощница матери будет. Она приехала в деревню за дочкой, но Зинка, видевшая мать регулярно два раза в год, особой радости от встречи не выказала. Клавдия посмотрела на девочку с укором:

- Ууууу, Зинка, ты как не родная. Другая бы обрадовалась, ластится стала, а ты стоишь, как чужая

Провожая девчонку, тетка Варвара даже слегка всплакнула, поскучала пару дней, но в следующую субботу ей привезли двух внучек от старшего сына, любимых Леночку и Оксаночку. И тетка Варвара в заботах и хлопотах быстро забыла о Зинке. Нелюбимая теткой Варварой Зинка о бабушке несильно жалела, а вот разлука с недавно вылупившимися желтенькими цыплятами вызвала потоки слез.

В рабочем поселке Зинке не особо понравилось, но выбирать ей не приходилось. Со временем она привыкла, обзавелась подружками, пошла в школу. После школы делала уроки, бегала в магазин за хлебом и молоком, чистила картошку к приходу матери. Когда стала постарше ходила за Колькой в детский сад, и, подражая матери, говорила большеголовому пацану:

- Смотри под ноги, наказание ты мое. Сил моих с тобой не хватает! Тяну из себя жилы из последних сил, а от вас никакой помощи!

Слов любви Колюня от сестры не слышал, это и не удивительно, Зинка тоже ни от кого не слышала слов любви, впрочем, она и не ждала слов этих, она была нелюбимой. Девочка почти не страдала, она не знала, что может быть по-другому.

Впрочем, Зинка слышала, как ее подружек их матери называли ласковыми именами, да и ее мать называла Коленьку то солнышком то котенком. А Зина бывшая Зинаидой, Зинкой или просто Зиной, искренне считала, что ей солнышком быть не полагается, она взрослая, в отличие от Колюни.

Дома Зину хоть и не ласкали, но особо не обижали, куском хлеба не попрекали. Конечно, не наряжали и разносолами не баловали, но и оборванной и голодной Зинка тоже не была, она просто была нелюбимой.

В пятнадцать лет Зина оставила холодный дом, за восемь лет не ставший ей родным. Поступила в городе в училище, решила учиться на кондитера. Была у нее мечта, наесться пирожных до отвала. В городе Зинаиде понравилось, кроме нее еще три девчонки в комнате общежития, после занятий сама себе хозяйка.

А когда встретила она Володьку, так жизнь и вовсе заиграла красками. Несмотря на глубокий промозглый ноябрь солнце светло для Зинки как никогда. Девчонки соседки все понимали и выходили на часок из комнаты посмотреть телевизор в красном уголке. Володька не робел, говорил слова какие-то красивые от которых кружилась у Зинки голова, и перехватывало дыхание.

- Ты моя любимая, - шептал он, и Зинка, привыкшая к вечной нелюбви, млела от счастья.

А вскоре ее стало подташнивать по утрам. Ей бы дуре сразу к врачу бежать, да куда там, пропустила она нужное время. Восемнадцати Зинаиде не было, пришлось брать справки у врача и двигаться под руку с резко поскучневшим Володькой в ЗАГС.

И началась для Зинки семейная жизнь, а одновременно с этим закончилась ее короткая любовь. Молодые переехали в дом к мужу. Мать и бабка Володьки особой любви по отношению к Зине не проявляли, но невестку на своих метрах прописали. Куда деваться, не она первая и не она последняя, будут потихоньку жить. Может, все и к лучшему, родится ребенок, Вовка остепенится.

Зинкина подружка из поселка ей завидовала:

- Счастливая ты, в городе жить будешь, городской станешь.

Зинка ее не переубеждала. Не будешь же всем рассказывать, что ее городская жизнь одно название. Дом в частном секторе, удобства как в деревне, за водой надо идти на колонку, в конец квартала. Но Зина не жаловалась, она привычная. В каждую руку по ведру, и пошла потихоньку. А вода в ведрах плещется, ноги студит. Вот так она вместе со студеной водицей расплескала и своего еще не рожденного ребеночка. Свекровь ее ругала, да разве она, Зинка, это специально?

Вовка вроде как бы даже жалел ее, правда недолго, день или два. А вскоре загулял, закутил с дружками и товарищами. Мать и бабка его Зинку из дома не гнали, пусть пока живет, по дому помогает. А может что-то и сложится у них. Да не сложилось, через некоторое время привел Вовка другую бабу, сказал, что не любит он ее, Зинку, да и никогда не любил.

Зинаида подружкам пожалилась, поплакала, но недолго. И что из того, что не любит, так она привычная, всю жизнь нелюбимая. Собрала вещички, молча выслушала указание свекрови идти на все четыре стороны и захлопнулась за ней дверь чужого дома.

Пошла Зинаида в заводское общежитие. А что, столовая на территории завода, общага недалеко от проходной, да и клуб заводской рядом. Не жизнь, а малина, живи да радуйся. Вот Зинаида и радовалась, не клята, не мята, уже хорошо. Вместе с товарками шла с работы и на работу, вместе в клуб, вместе в кино.

Домой, к матери, отчиму и брату Зинаида ездила редко. Не ждали ее там, ну так и она не особо навязывалась. Бабка Варвара померла, когда Зинке шел двадцать первый годок. Съездила на похороны, посмотрела на родные некогда места.

Бабка Варвара свой дом отписала любимым внученькам Леночке и Оксаночке. Зинка на нее в обиде не была, что же, они любимки, бабушкины ягодки-малинки. А она Зинка, так, отрезанный кусок, нелюбимая внучка.

Если Зина на наследство не претендовала, то другие родственники из-за бабкиного пятистенка разругались в хлам. Больше всех кричала и кляла родственников Зинкина мать Клавдия, сокрушалась и причитала, что ее дорогому Коленьке ложки гнутой бабка не оставила. А разве он не внук? Разве чем хуже Ленки с Оксанкой? Стеная и причитая, Клавдия про старшую дочь не вспомнила. Зинке и гнутой ложки не полагалось.

Пыталась Зинаида пару раз свою жизнь устроить, сходилась с мужчинами, да не сложилось у них. В ЗАГС правда никто из ухажеров Зину не повел, так она и не особо в этот ЗАГС рвалась. Побывала уже один раз, хватит.

Личная жизнь Зинаиды не заладилась оба раза по схожим причинам. Один мужик пил и водил баб, другой пил и бил. Сама решай, что хуже, что лучше. Зинка и рада была, что с ЗАГСом связываться не стала, потом бы без кутерьмы не обошлось. А так побросала вещички в дерматиновый чемоданчик и вернулась на казенную койку к любимым подружкам.

В общежитие вечерами Зинаида не торопилась, больше десяти лет скиталась она по общагам, опостылели чужие койки. И не диво, Зинаиде было уже под тридцать, а в эти года любой бабе свой угол хочется, что бы своя кастрюлька на своей полке стояла. А одиноким, понятное дело, квартиры дают в последнюю очередь, семейным-то оно нужнее.

Иногда заглядывала Зинаида в подсобку к тете Асе, мывшей вечерами полы в заводоуправлении, поговорить по душам. Через три или четыре месяца таких разговоров завела тетя Ася с Зинаидой беседу с интересом:

- Зин, у меня год назад племянница родами померла, так после нее девчоночка осталася и мужик. Я уж не первый день к тебе присматриваюсь, баба ты справная, работящая. Матвей, племянницы-то муж, тоже мужик положительный. Ты подумай, может, сойдетесь. Бить он тебя не будет, он смирный. И выпивает только по праздникам и в меру. Может с лица не очень видный, слов красивых, говорить не научен, но Шурку мою он жалел, а что нам еще бабам надо. Ты подумай, Зин. Девчоночка совсем крошечка, мамкой тебя звать станет

Зинка подумала и перешла на житье к Матвею. Побелила к майским праздникам его комнатенку, купила разного ситчика. Из зеленого в белый цветочек, пошила занавески, из желтенького и голубенького сшила девчушке пару платишек. Девчоночка, Сонечка, скоро говорить начала, мамкой Зинаиду стала звать.

Матвей был мужиком смирным, жену не обижал, зарплату отдавал, слова грубого не сказал. Правда, слов любви Зинаида от него тоже не слышала, да она и непривычной была к словам-то к этим. Зачем они ей, с рождения нелюбимой, смирилась уже.

Слова любви Зинаида услышала через три года брака, но не от мужа. Прибежала со двора Сонечка, сжимает в кулачке желтые одуванчики, обнимает Зину, чмокает сладкими от конфеты губами в щеку и шепчет:

- Мама, я тебя люблю. Больше всех люблю, больше папы, больше бабы Аси, больше куклы Юльки.

Зинаида обнимает дочку, смеется и плачет одновременно, вот наконец-то и она стала любимой.

Спустя год родила Зинаида Ильюшку. Матвей жену жалел, и ночью вставал к малышу, и пеленки развешивал, и коляску помогал из подъезда выносить. А вскоре дали им от завода квартиру. Большую, светлую, живи и радуйся. Зинаида и радовалась, было чему.

Вырастили они с Матвеем детей, дождались внуков. Закатывает поседевшая Зинаида компоты на даче, а рядом малышня вертится.

- Бабушка, я тебя люблю, - кричит Оля.

- Бабушка, и я тебя люблю, - вторит ей Денис.

- Баба, я бя люлю, - лепечет младшенькая Машенька.

- Мы все бабушку любим, пряча улыбку в седых усах, говорит дед Матвей.

Зинаида незаметно вытирает набежавшую слезу. Много лет назад она даже не думала, что судьба подарит ей, с рождения нелюбимой, столько любви.

Автор - Татьяна Норовкова.

При проверке оказалось, что они выдумали эту историю после слишком весёлого отдыха в клубе

Прекрасным июньским вечером Мария и Светлана (имена изменены) решили пойти в клуб. Перед походом сёстры выпили дома, поэтому дорожка из шотов на барной стойке стала для одной из сестёр практически контрольным выстрелом. Как позже девушки рассказали полицейским, вечеринка закончилась поездкой в квартиру к одному из их приятелей, а вот там произошло страшное. Пока Марию закрыли в туалете, её сестру положили на пол, раздели и изнасиловали трое мужчин: орально, вагинально и анально. Потом, по словам девушек, их просто выкинули на улицу, и они сразу пошли писать заявление.

Оперативники тут же занялись проверкой истории: отправили Светлану на экспертизу и вызвали подозреваемых парней на допрос. У тех была совсем другая история. По словам мужчин, Мария и Светлана сильно перебрали в баре, поэтому их решили отвезти в квартиру знакомого, чтобы с ними ничего не случилось. Судя по камерам, одна из сестёр даже не могла стоять на ногах. Девушкам помогли добраться до квартиры, а наутро проводили обратно. Никакого насилия не было. Позже последовали и результаты экспертизы, которые не подтвердили факт изнасилования. Затем к следователям пришли каяться сами сёстры: Маша и Света признались, что ничего не было и они всё придумали.

Появление маленькой горластой Зинки радости не вызвало, только хлопоты, обиду и жгучее чувство стыда. Клавдия горячей любви да нежности к ребенку не проявляла, брала на руки, когда кормила или когда разорется, но не более того. Тетка Варвара посматривала на внучку равнодушно, любви тоже не выказывала. И то, уже четвертая внучка, чему радоваться-то. Да и в девках ее дочь родила, тоже мало хорошего. Так что пришла Зинка в этот мир нелюбимой и нелюбимой затопала нетвердыми ножкам по жизни.

Через год Клавдия подалась в рабочий поселок, искать свое бабье счастье. Зинка осталась у тетки Варвары, как-никак родная бабка, не чужой человек. Девчушка особой заботы не требовала, ела, что дают, засыпала в положенное время, не болела. Докторша не обманула, Зинка была крепенькой и, увы, по-прежнему не любимой.

У бабки Зинка прожила до семи лет. За это время Клавдия успела освоить профессию маляра, выйти замуж и родить Кольку. Вот тогда-то Клава и вспомнила про Зинку, а что, девчонка уже взрослая, помощница матери будет. Она приехала в деревню за дочкой, но Зинка, видевшая мать регулярно два раза в год, особой радости от встречи не выказала. Клавдия посмотрела на девочку с укором:

- Ууууу, Зинка, ты как не родная. Другая бы обрадовалась, ластится стала, а ты стоишь, как чужая

Провожая девчонку, тетка Варвара даже слегка всплакнула, поскучала пару дней, но в следующую субботу ей привезли двух внучек от старшего сына, любимых Леночку и Оксаночку. И тетка Варвара в заботах и хлопотах быстро забыла о Зинке. Нелюбимая теткой Варварой Зинка о бабушке несильно жалела, а вот разлука с недавно вылупившимися желтенькими цыплятами вызвала потоки слез.

В рабочем поселке Зинке не особо понравилось, но выбирать ей не приходилось. Со временем она привыкла, обзавелась подружками, пошла в школу. После школы делала уроки, бегала в магазин за хлебом и молоком, чистила картошку к приходу матери. Когда стала постарше ходила за Колькой в детский сад, и, подражая матери, говорила большеголовому пацану:

- Смотри под ноги, наказание ты мое. Сил моих с тобой не хватает! Тяну из себя жилы из последних сил, а от вас никакой помощи!

Слов любви Колюня от сестры не слышал, это и не удивительно, Зинка тоже ни от кого не слышала слов любви, впрочем, она и не ждала слов этих, она была нелюбимой. Девочка почти не страдала, она не знала, что может быть по-другому.

Впрочем, Зинка слышала, как ее подружек их матери называли ласковыми именами, да и ее мать называла Коленьку то солнышком то котенком. А Зина бывшая Зинаидой, Зинкой или просто Зиной, искренне считала, что ей солнышком быть не полагается, она взрослая, в отличие от Колюни.

Дома Зину хоть и не ласкали, но особо не обижали, куском хлеба не попрекали. Конечно, не наряжали и разносолами не баловали, но и оборванной и голодной Зинка тоже не была, она просто была нелюбимой.

В пятнадцать лет Зина оставила холодный дом, за восемь лет не ставший ей родным. Поступила в городе в училище, решила учиться на кондитера. Была у нее мечта, наесться пирожных до отвала. В городе Зинаиде понравилось, кроме нее еще три девчонки в комнате общежития, после занятий сама себе хозяйка.

А когда встретила она Володьку, так жизнь и вовсе заиграла красками. Несмотря на глубокий промозглый ноябрь солнце светло для Зинки как никогда. Девчонки соседки все понимали и выходили на часок из комнаты посмотреть телевизор в красном уголке. Володька не робел, говорил слова какие-то красивые от которых кружилась у Зинки голова, и перехватывало дыхание.

- Ты моя любимая, - шептал он, и Зинка, привыкшая к вечной нелюбви, млела от счастья.

А вскоре ее стало подташнивать по утрам. Ей бы дуре сразу к врачу бежать, да куда там, пропустила она нужное время. Восемнадцати Зинаиде не было, пришлось брать справки у врача и двигаться под руку с резко поскучневшим Володькой в ЗАГС.

И началась для Зинки семейная жизнь, а одновременно с этим закончилась ее короткая любовь. Молодые переехали в дом к мужу. Мать и бабка Володьки особой любви по отношению к Зине не проявляли, но невестку на своих метрах прописали. Куда деваться, не она первая и не она последняя, будут потихоньку жить. Может, все и к лучшему, родится ребенок, Вовка остепенится.

Зинкина подружка из поселка ей завидовала:

- Счастливая ты, в городе жить будешь, городской станешь.

Зинка ее не переубеждала. Не будешь же всем рассказывать, что ее городская жизнь одно название. Дом в частном секторе, удобства как в деревне, за водой надо идти на колонку, в конец квартала. Но Зина не жаловалась, она привычная. В каждую руку по ведру, и пошла потихоньку. А вода в ведрах плещется, ноги студит. Вот так она вместе со студеной водицей расплескала и своего еще не рожденного ребеночка. Свекровь ее ругала, да разве она, Зинка, это специально?

Вовка вроде как бы даже жалел ее, правда недолго, день или два. А вскоре загулял, закутил с дружками и товарищами. Мать и бабка его Зинку из дома не гнали, пусть пока живет, по дому помогает. А может что-то и сложится у них. Да не сложилось, через некоторое время привел Вовка другую бабу, сказал, что не любит он ее, Зинку, да и никогда не любил.

Зинаида подружкам пожалилась, поплакала, но недолго. И что из того, что не любит, так она привычная, всю жизнь нелюбимая. Собрала вещички, молча выслушала указание свекрови идти на все четыре стороны и захлопнулась за ней дверь чужого дома.

Пошла Зинаида в заводское общежитие. А что, столовая на территории завода, общага недалеко от проходной, да и клуб заводской рядом. Не жизнь, а малина, живи да радуйся. Вот Зинаида и радовалась, не клята, не мята, уже хорошо. Вместе с товарками шла с работы и на работу, вместе в клуб, вместе в кино.

Домой, к матери, отчиму и брату Зинаида ездила редко. Не ждали ее там, ну так и она не особо навязывалась. Бабка Варвара померла, когда Зинке шел двадцать первый годок. Съездила на похороны, посмотрела на родные некогда места.

Бабка Варвара свой дом отписала любимым внученькам Леночке и Оксаночке. Зинка на нее в обиде не была, что же, они любимки, бабушкины ягодки-малинки. А она Зинка, так, отрезанный кусок, нелюбимая внучка.

Если Зина на наследство не претендовала, то другие родственники из-за бабкиного пятистенка разругались в хлам. Больше всех кричала и кляла родственников Зинкина мать Клавдия, сокрушалась и причитала, что ее дорогому Коленьке ложки гнутой бабка не оставила. А разве он не внук? Разве чем хуже Ленки с Оксанкой? Стеная и причитая, Клавдия про старшую дочь не вспомнила. Зинке и гнутой ложки не полагалось.

Пыталась Зинаида пару раз свою жизнь устроить, сходилась с мужчинами, да не сложилось у них. В ЗАГС правда никто из ухажеров Зину не повел, так она и не особо в этот ЗАГС рвалась. Побывала уже один раз, хватит.

Личная жизнь Зинаиды не заладилась оба раза по схожим причинам. Один мужик пил и водил баб, другой пил и бил. Сама решай, что хуже, что лучше. Зинка и рада была, что с ЗАГСом связываться не стала, потом бы без кутерьмы не обошлось. А так побросала вещички в дерматиновый чемоданчик и вернулась на казенную койку к любимым подружкам.

В общежитие вечерами Зинаида не торопилась, больше десяти лет скиталась она по общагам, опостылели чужие койки. И не диво, Зинаиде было уже под тридцать, а в эти года любой бабе свой угол хочется, что бы своя кастрюлька на своей полке стояла. А одиноким, понятное дело, квартиры дают в последнюю очередь, семейным-то оно нужнее.

Иногда заглядывала Зинаида в подсобку к тете Асе, мывшей вечерами полы в заводоуправлении, поговорить по душам. Через три или четыре месяца таких разговоров завела тетя Ася с Зинаидой беседу с интересом:

- Зин, у меня год назад племянница родами померла, так после нее девчоночка осталася и мужик. Я уж не первый день к тебе присматриваюсь, баба ты справная, работящая. Матвей, племянницы-то муж, тоже мужик положительный. Ты подумай, может, сойдетесь. Бить он тебя не будет, он смирный. И выпивает только по праздникам и в меру. Может с лица не очень видный, слов красивых, говорить не научен, но Шурку мою он жалел, а что нам еще бабам надо. Ты подумай, Зин. Девчоночка совсем крошечка, мамкой тебя звать станет

Зинка подумала и перешла на житье к Матвею. Побелила к майским праздникам его комнатенку, купила разного ситчика. Из зеленого в белый цветочек, пошила занавески, из желтенького и голубенького сшила девчушке пару платишек. Девчоночка, Сонечка, скоро говорить начала, мамкой Зинаиду стала звать.

Матвей был мужиком смирным, жену не обижал, зарплату отдавал, слова грубого не сказал. Правда, слов любви Зинаида от него тоже не слышала, да она и непривычной была к словам-то к этим. Зачем они ей, с рождения нелюбимой, смирилась уже.

Слова любви Зинаида услышала через три года брака, но не от мужа. Прибежала со двора Сонечка, сжимает в кулачке желтые одуванчики, обнимает Зину, чмокает сладкими от конфеты губами в щеку и шепчет:

- Мама, я тебя люблю. Больше всех люблю, больше папы, больше бабы Аси, больше куклы Юльки.

Зинаида обнимает дочку, смеется и плачет одновременно, вот наконец-то и она стала любимой.

Спустя год родила Зинаида Ильюшку. Матвей жену жалел, и ночью вставал к малышу, и пеленки развешивал, и коляску помогал из подъезда выносить. А вскоре дали им от завода квартиру. Большую, светлую, живи и радуйся. Зинаида и радовалась, было чему.

Вырастили они с Матвеем детей, дождались внуков. Закатывает поседевшая Зинаида компоты на даче, а рядом малышня вертится.

- Бабушка, я тебя люблю, - кричит Оля.

- Бабушка, и я тебя люблю, - вторит ей Денис.

- Баба, я бя люлю, - лепечет младшенькая Машенька.

- Мы все бабушку любим, пряча улыбку в седых усах, говорит дед Матвей.

Зинаида незаметно вытирает набежавшую слезу. Много лет назад она даже не думала, что судьба подарит ей, с рождения нелюбимой, столько любви.

Автор - Татьяна Норовкова.

При проверке оказалось, что они выдумали эту историю после слишком весёлого отдыха в клубе

Прекрасным июньским вечером Мария и Светлана (имена изменены) решили пойти в клуб. Перед походом сёстры выпили дома, поэтому дорожка из шотов на барной стойке стала для одной из сестёр практически контрольным выстрелом. Как позже девушки рассказали полицейским, вечеринка закончилась поездкой в квартиру к одному из их приятелей, а вот там произошло страшное. Пока Марию закрыли в туалете, её сестру положили на пол, раздели и изнасиловали трое мужчин: орально, вагинально и анально. Потом, по словам девушек, их просто выкинули на улицу, и они сразу пошли писать заявление.

Оперативники тут же занялись проверкой истории: отправили Светлану на экспертизу и вызвали подозреваемых парней на допрос. У тех была совсем другая история. По словам мужчин, Мария и Светлана сильно перебрали в баре, поэтому их решили отвезти в квартиру знакомого, чтобы с ними ничего не случилось. Судя по камерам, одна из сестёр даже не могла стоять на ногах. Девушкам помогли добраться до квартиры, а наутро проводили обратно. Никакого насилия не было. Позже последовали и результаты экспертизы, которые не подтвердили факт изнасилования. Затем к следователям пришли каяться сами сёстры: Маша и Света признались, что ничего не было и они всё придумали.

Юлия Терещенко: Не хватает хороших исполнителей. Наверно, не самое популярное мнение: есть много классных менеджеров, которые придумывают стратегии, но при этом крайне мало действительно хороших исполнителей, кто будет встраиваться в команды и вместе помогать делать результаты.

Вся статья наполнена презрением к работникам, "исполнителям", которые смеют требовать комфортные условия труда и достойную зарплату. Просто лютый пиздец, товарищи, словно читаешь сводку с собрания бояр, жалующихся что крепостное право отменили.

Появление маленькой горластой Зинки радости не вызвало, только хлопоты, обиду и жгучее чувство стыда. Клавдия горячей любви да нежности к ребенку не проявляла, брала на руки, когда кормила или когда разорется, но не более того. Тетка Варвара посматривала на внучку равнодушно, любви тоже не выказывала. И то, уже четвертая внучка, чему радоваться-то. Да и в девках ее дочь родила, тоже мало хорошего. Так что пришла Зинка в этот мир нелюбимой и нелюбимой затопала нетвердыми ножкам по жизни.

Через год Клавдия подалась в рабочий поселок, искать свое бабье счастье. Зинка осталась у тетки Варвары, как-никак родная бабка, не чужой человек. Девчушка особой заботы не требовала, ела, что дают, засыпала в положенное время, не болела. Докторша не обманула, Зинка была крепенькой и, увы, по-прежнему не любимой.

У бабки Зинка прожила до семи лет. За это время Клавдия успела освоить профессию маляра, выйти замуж и родить Кольку. Вот тогда-то Клава и вспомнила про Зинку, а что, девчонка уже взрослая, помощница матери будет. Она приехала в деревню за дочкой, но Зинка, видевшая мать регулярно два раза в год, особой радости от встречи не выказала. Клавдия посмотрела на девочку с укором:

- Ууууу, Зинка, ты как не родная. Другая бы обрадовалась, ластится стала, а ты стоишь, как чужая

Провожая девчонку, тетка Варвара даже слегка всплакнула, поскучала пару дней, но в следующую субботу ей привезли двух внучек от старшего сына, любимых Леночку и Оксаночку. И тетка Варвара в заботах и хлопотах быстро забыла о Зинке. Нелюбимая теткой Варварой Зинка о бабушке несильно жалела, а вот разлука с недавно вылупившимися желтенькими цыплятами вызвала потоки слез.

В рабочем поселке Зинке не особо понравилось, но выбирать ей не приходилось. Со временем она привыкла, обзавелась подружками, пошла в школу. После школы делала уроки, бегала в магазин за хлебом и молоком, чистила картошку к приходу матери. Когда стала постарше ходила за Колькой в детский сад, и, подражая матери, говорила большеголовому пацану:

- Смотри под ноги, наказание ты мое. Сил моих с тобой не хватает! Тяну из себя жилы из последних сил, а от вас никакой помощи!

Слов любви Колюня от сестры не слышал, это и не удивительно, Зинка тоже ни от кого не слышала слов любви, впрочем, она и не ждала слов этих, она была нелюбимой. Девочка почти не страдала, она не знала, что может быть по-другому.

Впрочем, Зинка слышала, как ее подружек их матери называли ласковыми именами, да и ее мать называла Коленьку то солнышком то котенком. А Зина бывшая Зинаидой, Зинкой или просто Зиной, искренне считала, что ей солнышком быть не полагается, она взрослая, в отличие от Колюни.

Дома Зину хоть и не ласкали, но особо не обижали, куском хлеба не попрекали. Конечно, не наряжали и разносолами не баловали, но и оборванной и голодной Зинка тоже не была, она просто была нелюбимой.

В пятнадцать лет Зина оставила холодный дом, за восемь лет не ставший ей родным. Поступила в городе в училище, решила учиться на кондитера. Была у нее мечта, наесться пирожных до отвала. В городе Зинаиде понравилось, кроме нее еще три девчонки в комнате общежития, после занятий сама себе хозяйка.

А когда встретила она Володьку, так жизнь и вовсе заиграла красками. Несмотря на глубокий промозглый ноябрь солнце светло для Зинки как никогда. Девчонки соседки все понимали и выходили на часок из комнаты посмотреть телевизор в красном уголке. Володька не робел, говорил слова какие-то красивые от которых кружилась у Зинки голова, и перехватывало дыхание.

- Ты моя любимая, - шептал он, и Зинка, привыкшая к вечной нелюбви, млела от счастья.

А вскоре ее стало подташнивать по утрам. Ей бы дуре сразу к врачу бежать, да куда там, пропустила она нужное время. Восемнадцати Зинаиде не было, пришлось брать справки у врача и двигаться под руку с резко поскучневшим Володькой в ЗАГС.

И началась для Зинки семейная жизнь, а одновременно с этим закончилась ее короткая любовь. Молодые переехали в дом к мужу. Мать и бабка Володьки особой любви по отношению к Зине не проявляли, но невестку на своих метрах прописали. Куда деваться, не она первая и не она последняя, будут потихоньку жить. Может, все и к лучшему, родится ребенок, Вовка остепенится.

Зинкина подружка из поселка ей завидовала:

- Счастливая ты, в городе жить будешь, городской станешь.

Зинка ее не переубеждала. Не будешь же всем рассказывать, что ее городская жизнь одно название. Дом в частном секторе, удобства как в деревне, за водой надо идти на колонку, в конец квартала. Но Зина не жаловалась, она привычная. В каждую руку по ведру, и пошла потихоньку. А вода в ведрах плещется, ноги студит. Вот так она вместе со студеной водицей расплескала и своего еще не рожденного ребеночка. Свекровь ее ругала, да разве она, Зинка, это специально?

Вовка вроде как бы даже жалел ее, правда недолго, день или два. А вскоре загулял, закутил с дружками и товарищами. Мать и бабка его Зинку из дома не гнали, пусть пока живет, по дому помогает. А может что-то и сложится у них. Да не сложилось, через некоторое время привел Вовка другую бабу, сказал, что не любит он ее, Зинку, да и никогда не любил.

Зинаида подружкам пожалилась, поплакала, но недолго. И что из того, что не любит, так она привычная, всю жизнь нелюбимая. Собрала вещички, молча выслушала указание свекрови идти на все четыре стороны и захлопнулась за ней дверь чужого дома.

Пошла Зинаида в заводское общежитие. А что, столовая на территории завода, общага недалеко от проходной, да и клуб заводской рядом. Не жизнь, а малина, живи да радуйся. Вот Зинаида и радовалась, не клята, не мята, уже хорошо. Вместе с товарками шла с работы и на работу, вместе в клуб, вместе в кино.

Домой, к матери, отчиму и брату Зинаида ездила редко. Не ждали ее там, ну так и она не особо навязывалась. Бабка Варвара померла, когда Зинке шел двадцать первый годок. Съездила на похороны, посмотрела на родные некогда места.

Бабка Варвара свой дом отписала любимым внученькам Леночке и Оксаночке. Зинка на нее в обиде не была, что же, они любимки, бабушкины ягодки-малинки. А она Зинка, так, отрезанный кусок, нелюбимая внучка.

Если Зина на наследство не претендовала, то другие родственники из-за бабкиного пятистенка разругались в хлам. Больше всех кричала и кляла родственников Зинкина мать Клавдия, сокрушалась и причитала, что ее дорогому Коленьке ложки гнутой бабка не оставила. А разве он не внук? Разве чем хуже Ленки с Оксанкой? Стеная и причитая, Клавдия про старшую дочь не вспомнила. Зинке и гнутой ложки не полагалось.

Пыталась Зинаида пару раз свою жизнь устроить, сходилась с мужчинами, да не сложилось у них. В ЗАГС правда никто из ухажеров Зину не повел, так она и не особо в этот ЗАГС рвалась. Побывала уже один раз, хватит.

Личная жизнь Зинаиды не заладилась оба раза по схожим причинам. Один мужик пил и водил баб, другой пил и бил. Сама решай, что хуже, что лучше. Зинка и рада была, что с ЗАГСом связываться не стала, потом бы без кутерьмы не обошлось. А так побросала вещички в дерматиновый чемоданчик и вернулась на казенную койку к любимым подружкам.

В общежитие вечерами Зинаида не торопилась, больше десяти лет скиталась она по общагам, опостылели чужие койки. И не диво, Зинаиде было уже под тридцать, а в эти года любой бабе свой угол хочется, что бы своя кастрюлька на своей полке стояла. А одиноким, понятное дело, квартиры дают в последнюю очередь, семейным-то оно нужнее.

Иногда заглядывала Зинаида в подсобку к тете Асе, мывшей вечерами полы в заводоуправлении, поговорить по душам. Через три или четыре месяца таких разговоров завела тетя Ася с Зинаидой беседу с интересом:

- Зин, у меня год назад племянница родами померла, так после нее девчоночка осталася и мужик. Я уж не первый день к тебе присматриваюсь, баба ты справная, работящая. Матвей, племянницы-то муж, тоже мужик положительный. Ты подумай, может, сойдетесь. Бить он тебя не будет, он смирный. И выпивает только по праздникам и в меру. Может с лица не очень видный, слов красивых, говорить не научен, но Шурку мою он жалел, а что нам еще бабам надо. Ты подумай, Зин. Девчоночка совсем крошечка, мамкой тебя звать станет

Зинка подумала и перешла на житье к Матвею. Побелила к майским праздникам его комнатенку, купила разного ситчика. Из зеленого в белый цветочек, пошила занавески, из желтенького и голубенького сшила девчушке пару платишек. Девчоночка, Сонечка, скоро говорить начала, мамкой Зинаиду стала звать.

Матвей был мужиком смирным, жену не обижал, зарплату отдавал, слова грубого не сказал. Правда, слов любви Зинаида от него тоже не слышала, да она и непривычной была к словам-то к этим. Зачем они ей, с рождения нелюбимой, смирилась уже.

Слова любви Зинаида услышала через три года брака, но не от мужа. Прибежала со двора Сонечка, сжимает в кулачке желтые одуванчики, обнимает Зину, чмокает сладкими от конфеты губами в щеку и шепчет:

- Мама, я тебя люблю. Больше всех люблю, больше папы, больше бабы Аси, больше куклы Юльки.

Зинаида обнимает дочку, смеется и плачет одновременно, вот наконец-то и она стала любимой.

Спустя год родила Зинаида Ильюшку. Матвей жену жалел, и ночью вставал к малышу, и пеленки развешивал, и коляску помогал из подъезда выносить. А вскоре дали им от завода квартиру. Большую, светлую, живи и радуйся. Зинаида и радовалась, было чему.

Вырастили они с Матвеем детей, дождались внуков. Закатывает поседевшая Зинаида компоты на даче, а рядом малышня вертится.

- Бабушка, я тебя люблю, - кричит Оля.

- Бабушка, и я тебя люблю, - вторит ей Денис.

- Баба, я бя люлю, - лепечет младшенькая Машенька.

- Мы все бабушку любим, пряча улыбку в седых усах, говорит дед Матвей.

Зинаида незаметно вытирает набежавшую слезу. Много лет назад она даже не думала, что судьба подарит ей, с рождения нелюбимой, столько любви.

Автор - Татьяна Норовкова.

Юлия Терещенко: Не хватает хороших исполнителей. Наверно, не самое популярное мнение: есть много классных менеджеров, которые придумывают стратегии, но при этом крайне мало действительно хороших исполнителей, кто будет встраиваться в команды и вместе помогать делать результаты.

Вся статья наполнена презрением к работникам, "исполнителям", которые смеют требовать комфортные условия труда и достойную зарплату. Просто лютый пиздец, товарищи, словно читаешь сводку с собрания бояр, жалующихся что крепостное право отменили.

Появление маленькой горластой Зинки радости не вызвало, только хлопоты, обиду и жгучее чувство стыда. Клавдия горячей любви да нежности к ребенку не проявляла, брала на руки, когда кормила или когда разорется, но не более того. Тетка Варвара посматривала на внучку равнодушно, любви тоже не выказывала. И то, уже четвертая внучка, чему радоваться-то. Да и в девках ее дочь родила, тоже мало хорошего. Так что пришла Зинка в этот мир нелюбимой и нелюбимой затопала нетвердыми ножкам по жизни.

Через год Клавдия подалась в рабочий поселок, искать свое бабье счастье. Зинка осталась у тетки Варвары, как-никак родная бабка, не чужой человек. Девчушка особой заботы не требовала, ела, что дают, засыпала в положенное время, не болела. Докторша не обманула, Зинка была крепенькой и, увы, по-прежнему не любимой.

У бабки Зинка прожила до семи лет. За это время Клавдия успела освоить профессию маляра, выйти замуж и родить Кольку. Вот тогда-то Клава и вспомнила про Зинку, а что, девчонка уже взрослая, помощница матери будет. Она приехала в деревню за дочкой, но Зинка, видевшая мать регулярно два раза в год, особой радости от встречи не выказала. Клавдия посмотрела на девочку с укором:

- Ууууу, Зинка, ты как не родная. Другая бы обрадовалась, ластится стала, а ты стоишь, как чужая

Провожая девчонку, тетка Варвара даже слегка всплакнула, поскучала пару дней, но в следующую субботу ей привезли двух внучек от старшего сына, любимых Леночку и Оксаночку. И тетка Варвара в заботах и хлопотах быстро забыла о Зинке. Нелюбимая теткой Варварой Зинка о бабушке несильно жалела, а вот разлука с недавно вылупившимися желтенькими цыплятами вызвала потоки слез.

В рабочем поселке Зинке не особо понравилось, но выбирать ей не приходилось. Со временем она привыкла, обзавелась подружками, пошла в школу. После школы делала уроки, бегала в магазин за хлебом и молоком, чистила картошку к приходу матери. Когда стала постарше ходила за Колькой в детский сад, и, подражая матери, говорила большеголовому пацану:

- Смотри под ноги, наказание ты мое. Сил моих с тобой не хватает! Тяну из себя жилы из последних сил, а от вас никакой помощи!

Слов любви Колюня от сестры не слышал, это и не удивительно, Зинка тоже ни от кого не слышала слов любви, впрочем, она и не ждала слов этих, она была нелюбимой. Девочка почти не страдала, она не знала, что может быть по-другому.

Впрочем, Зинка слышала, как ее подружек их матери называли ласковыми именами, да и ее мать называла Коленьку то солнышком то котенком. А Зина бывшая Зинаидой, Зинкой или просто Зиной, искренне считала, что ей солнышком быть не полагается, она взрослая, в отличие от Колюни.

Дома Зину хоть и не ласкали, но особо не обижали, куском хлеба не попрекали. Конечно, не наряжали и разносолами не баловали, но и оборванной и голодной Зинка тоже не была, она просто была нелюбимой.

В пятнадцать лет Зина оставила холодный дом, за восемь лет не ставший ей родным. Поступила в городе в училище, решила учиться на кондитера. Была у нее мечта, наесться пирожных до отвала. В городе Зинаиде понравилось, кроме нее еще три девчонки в комнате общежития, после занятий сама себе хозяйка.

А когда встретила она Володьку, так жизнь и вовсе заиграла красками. Несмотря на глубокий промозглый ноябрь солнце светло для Зинки как никогда. Девчонки соседки все понимали и выходили на часок из комнаты посмотреть телевизор в красном уголке. Володька не робел, говорил слова какие-то красивые от которых кружилась у Зинки голова, и перехватывало дыхание.

- Ты моя любимая, - шептал он, и Зинка, привыкшая к вечной нелюбви, млела от счастья.

А вскоре ее стало подташнивать по утрам. Ей бы дуре сразу к врачу бежать, да куда там, пропустила она нужное время. Восемнадцати Зинаиде не было, пришлось брать справки у врача и двигаться под руку с резко поскучневшим Володькой в ЗАГС.

И началась для Зинки семейная жизнь, а одновременно с этим закончилась ее короткая любовь. Молодые переехали в дом к мужу. Мать и бабка Володьки особой любви по отношению к Зине не проявляли, но невестку на своих метрах прописали. Куда деваться, не она первая и не она последняя, будут потихоньку жить. Может, все и к лучшему, родится ребенок, Вовка остепенится.

Зинкина подружка из поселка ей завидовала:

- Счастливая ты, в городе жить будешь, городской станешь.

Зинка ее не переубеждала. Не будешь же всем рассказывать, что ее городская жизнь одно название. Дом в частном секторе, удобства как в деревне, за водой надо идти на колонку, в конец квартала. Но Зина не жаловалась, она привычная. В каждую руку по ведру, и пошла потихоньку. А вода в ведрах плещется, ноги студит. Вот так она вместе со студеной водицей расплескала и своего еще не рожденного ребеночка. Свекровь ее ругала, да разве она, Зинка, это специально?

Вовка вроде как бы даже жалел ее, правда недолго, день или два. А вскоре загулял, закутил с дружками и товарищами. Мать и бабка его Зинку из дома не гнали, пусть пока живет, по дому помогает. А может что-то и сложится у них. Да не сложилось, через некоторое время привел Вовка другую бабу, сказал, что не любит он ее, Зинку, да и никогда не любил.

Зинаида подружкам пожалилась, поплакала, но недолго. И что из того, что не любит, так она привычная, всю жизнь нелюбимая. Собрала вещички, молча выслушала указание свекрови идти на все четыре стороны и захлопнулась за ней дверь чужого дома.

Пошла Зинаида в заводское общежитие. А что, столовая на территории завода, общага недалеко от проходной, да и клуб заводской рядом. Не жизнь, а малина, живи да радуйся. Вот Зинаида и радовалась, не клята, не мята, уже хорошо. Вместе с товарками шла с работы и на работу, вместе в клуб, вместе в кино.

Домой, к матери, отчиму и брату Зинаида ездила редко. Не ждали ее там, ну так и она не особо навязывалась. Бабка Варвара померла, когда Зинке шел двадцать первый годок. Съездила на похороны, посмотрела на родные некогда места.

Бабка Варвара свой дом отписала любимым внученькам Леночке и Оксаночке. Зинка на нее в обиде не была, что же, они любимки, бабушкины ягодки-малинки. А она Зинка, так, отрезанный кусок, нелюбимая внучка.

Если Зина на наследство не претендовала, то другие родственники из-за бабкиного пятистенка разругались в хлам. Больше всех кричала и кляла родственников Зинкина мать Клавдия, сокрушалась и причитала, что ее дорогому Коленьке ложки гнутой бабка не оставила. А разве он не внук? Разве чем хуже Ленки с Оксанкой? Стеная и причитая, Клавдия про старшую дочь не вспомнила. Зинке и гнутой ложки не полагалось.

Пыталась Зинаида пару раз свою жизнь устроить, сходилась с мужчинами, да не сложилось у них. В ЗАГС правда никто из ухажеров Зину не повел, так она и не особо в этот ЗАГС рвалась. Побывала уже один раз, хватит.

Личная жизнь Зинаиды не заладилась оба раза по схожим причинам. Один мужик пил и водил баб, другой пил и бил. Сама решай, что хуже, что лучше. Зинка и рада была, что с ЗАГСом связываться не стала, потом бы без кутерьмы не обошлось. А так побросала вещички в дерматиновый чемоданчик и вернулась на казенную койку к любимым подружкам.

В общежитие вечерами Зинаида не торопилась, больше десяти лет скиталась она по общагам, опостылели чужие койки. И не диво, Зинаиде было уже под тридцать, а в эти года любой бабе свой угол хочется, что бы своя кастрюлька на своей полке стояла. А одиноким, понятное дело, квартиры дают в последнюю очередь, семейным-то оно нужнее.

Иногда заглядывала Зинаида в подсобку к тете Асе, мывшей вечерами полы в заводоуправлении, поговорить по душам. Через три или четыре месяца таких разговоров завела тетя Ася с Зинаидой беседу с интересом:

- Зин, у меня год назад племянница родами померла, так после нее девчоночка осталася и мужик. Я уж не первый день к тебе присматриваюсь, баба ты справная, работящая. Матвей, племянницы-то муж, тоже мужик положительный. Ты подумай, может, сойдетесь. Бить он тебя не будет, он смирный. И выпивает только по праздникам и в меру. Может с лица не очень видный, слов красивых, говорить не научен, но Шурку мою он жалел, а что нам еще бабам надо. Ты подумай, Зин. Девчоночка совсем крошечка, мамкой тебя звать станет

Зинка подумала и перешла на житье к Матвею. Побелила к майским праздникам его комнатенку, купила разного ситчика. Из зеленого в белый цветочек, пошила занавески, из желтенького и голубенького сшила девчушке пару платишек. Девчоночка, Сонечка, скоро говорить начала, мамкой Зинаиду стала звать.

Матвей был мужиком смирным, жену не обижал, зарплату отдавал, слова грубого не сказал. Правда, слов любви Зинаида от него тоже не слышала, да она и непривычной была к словам-то к этим. Зачем они ей, с рождения нелюбимой, смирилась уже.

Слова любви Зинаида услышала через три года брака, но не от мужа. Прибежала со двора Сонечка, сжимает в кулачке желтые одуванчики, обнимает Зину, чмокает сладкими от конфеты губами в щеку и шепчет:

- Мама, я тебя люблю. Больше всех люблю, больше папы, больше бабы Аси, больше куклы Юльки.

Зинаида обнимает дочку, смеется и плачет одновременно, вот наконец-то и она стала любимой.

Спустя год родила Зинаида Ильюшку. Матвей жену жалел, и ночью вставал к малышу, и пеленки развешивал, и коляску помогал из подъезда выносить. А вскоре дали им от завода квартиру. Большую, светлую, живи и радуйся. Зинаида и радовалась, было чему.

Вырастили они с Матвеем детей, дождались внуков. Закатывает поседевшая Зинаида компоты на даче, а рядом малышня вертится.

- Бабушка, я тебя люблю, - кричит Оля.

- Бабушка, и я тебя люблю, - вторит ей Денис.

- Баба, я бя люлю, - лепечет младшенькая Машенька.

- Мы все бабушку любим, пряча улыбку в седых усах, говорит дед Матвей.

Зинаида незаметно вытирает набежавшую слезу. Много лет назад она даже не думала, что судьба подарит ей, с рождения нелюбимой, столько любви.

Автор - Татьяна Норовкова.

Юлия Терещенко: Не хватает хороших исполнителей. Наверно, не самое популярное мнение: есть много классных менеджеров, которые придумывают стратегии, но при этом крайне мало действительно хороших исполнителей, кто будет встраиваться в команды и вместе помогать делать результаты.

Вся статья наполнена презрением к работникам, "исполнителям", которые смеют требовать комфортные условия труда и достойную зарплату. Просто лютый пиздец, товарищи, словно читаешь сводку с собрания бояр, жалующихся что крепостное право отменили.

Появление маленькой горластой Зинки радости не вызвало, только хлопоты, обиду и жгучее чувство стыда. Клавдия горячей любви да нежности к ребенку не проявляла, брала на руки, когда кормила или когда разорется, но не более того. Тетка Варвара посматривала на внучку равнодушно, любви тоже не выказывала. И то, уже четвертая внучка, чему радоваться-то. Да и в девках ее дочь родила, тоже мало хорошего. Так что пришла Зинка в этот мир нелюбимой и нелюбимой затопала нетвердыми ножкам по жизни.

Через год Клавдия подалась в рабочий поселок, искать свое бабье счастье. Зинка осталась у тетки Варвары, как-никак родная бабка, не чужой человек. Девчушка особой заботы не требовала, ела, что дают, засыпала в положенное время, не болела. Докторша не обманула, Зинка была крепенькой и, увы, по-прежнему не любимой.

У бабки Зинка прожила до семи лет. За это время Клавдия успела освоить профессию маляра, выйти замуж и родить Кольку. Вот тогда-то Клава и вспомнила про Зинку, а что, девчонка уже взрослая, помощница матери будет. Она приехала в деревню за дочкой, но Зинка, видевшая мать регулярно два раза в год, особой радости от встречи не выказала. Клавдия посмотрела на девочку с укором:

- Ууууу, Зинка, ты как не родная. Другая бы обрадовалась, ластится стала, а ты стоишь, как чужая

Провожая девчонку, тетка Варвара даже слегка всплакнула, поскучала пару дней, но в следующую субботу ей привезли двух внучек от старшего сына, любимых Леночку и Оксаночку. И тетка Варвара в заботах и хлопотах быстро забыла о Зинке. Нелюбимая теткой Варварой Зинка о бабушке несильно жалела, а вот разлука с недавно вылупившимися желтенькими цыплятами вызвала потоки слез.

В рабочем поселке Зинке не особо понравилось, но выбирать ей не приходилось. Со временем она привыкла, обзавелась подружками, пошла в школу. После школы делала уроки, бегала в магазин за хлебом и молоком, чистила картошку к приходу матери. Когда стала постарше ходила за Колькой в детский сад, и, подражая матери, говорила большеголовому пацану:

- Смотри под ноги, наказание ты мое. Сил моих с тобой не хватает! Тяну из себя жилы из последних сил, а от вас никакой помощи!

Слов любви Колюня от сестры не слышал, это и не удивительно, Зинка тоже ни от кого не слышала слов любви, впрочем, она и не ждала слов этих, она была нелюбимой. Девочка почти не страдала, она не знала, что может быть по-другому.

Впрочем, Зинка слышала, как ее подружек их матери называли ласковыми именами, да и ее мать называла Коленьку то солнышком то котенком. А Зина бывшая Зинаидой, Зинкой или просто Зиной, искренне считала, что ей солнышком быть не полагается, она взрослая, в отличие от Колюни.

Дома Зину хоть и не ласкали, но особо не обижали, куском хлеба не попрекали. Конечно, не наряжали и разносолами не баловали, но и оборванной и голодной Зинка тоже не была, она просто была нелюбимой.

В пятнадцать лет Зина оставила холодный дом, за восемь лет не ставший ей родным. Поступила в городе в училище, решила учиться на кондитера. Была у нее мечта, наесться пирожных до отвала. В городе Зинаиде понравилось, кроме нее еще три девчонки в комнате общежития, после занятий сама себе хозяйка.

А когда встретила она Володьку, так жизнь и вовсе заиграла красками. Несмотря на глубокий промозглый ноябрь солнце светло для Зинки как никогда. Девчонки соседки все понимали и выходили на часок из комнаты посмотреть телевизор в красном уголке. Володька не робел, говорил слова какие-то красивые от которых кружилась у Зинки голова, и перехватывало дыхание.

- Ты моя любимая, - шептал он, и Зинка, привыкшая к вечной нелюбви, млела от счастья.

А вскоре ее стало подташнивать по утрам. Ей бы дуре сразу к врачу бежать, да куда там, пропустила она нужное время. Восемнадцати Зинаиде не было, пришлось брать справки у врача и двигаться под руку с резко поскучневшим Володькой в ЗАГС.

И началась для Зинки семейная жизнь, а одновременно с этим закончилась ее короткая любовь. Молодые переехали в дом к мужу. Мать и бабка Володьки особой любви по отношению к Зине не проявляли, но невестку на своих метрах прописали. Куда деваться, не она первая и не она последняя, будут потихоньку жить. Может, все и к лучшему, родится ребенок, Вовка остепенится.

Зинкина подружка из поселка ей завидовала:

- Счастливая ты, в городе жить будешь, городской станешь.

Зинка ее не переубеждала. Не будешь же всем рассказывать, что ее городская жизнь одно название. Дом в частном секторе, удобства как в деревне, за водой надо идти на колонку, в конец квартала. Но Зина не жаловалась, она привычная. В каждую руку по ведру, и пошла потихоньку. А вода в ведрах плещется, ноги студит. Вот так она вместе со студеной водицей расплескала и своего еще не рожденного ребеночка. Свекровь ее ругала, да разве она, Зинка, это специально?

Вовка вроде как бы даже жалел ее, правда недолго, день или два. А вскоре загулял, закутил с дружками и товарищами. Мать и бабка его Зинку из дома не гнали, пусть пока живет, по дому помогает. А может что-то и сложится у них. Да не сложилось, через некоторое время привел Вовка другую бабу, сказал, что не любит он ее, Зинку, да и никогда не любил.

Зинаида подружкам пожалилась, поплакала, но недолго. И что из того, что не любит, так она привычная, всю жизнь нелюбимая. Собрала вещички, молча выслушала указание свекрови идти на все четыре стороны и захлопнулась за ней дверь чужого дома.

Пошла Зинаида в заводское общежитие. А что, столовая на территории завода, общага недалеко от проходной, да и клуб заводской рядом. Не жизнь, а малина, живи да радуйся. Вот Зинаида и радовалась, не клята, не мята, уже хорошо. Вместе с товарками шла с работы и на работу, вместе в клуб, вместе в кино.

Домой, к матери, отчиму и брату Зинаида ездила редко. Не ждали ее там, ну так и она не особо навязывалась. Бабка Варвара померла, когда Зинке шел двадцать первый годок. Съездила на похороны, посмотрела на родные некогда места.

Бабка Варвара свой дом отписала любимым внученькам Леночке и Оксаночке. Зинка на нее в обиде не была, что же, они любимки, бабушкины ягодки-малинки. А она Зинка, так, отрезанный кусок, нелюбимая внучка.

Если Зина на наследство не претендовала, то другие родственники из-за бабкиного пятистенка разругались в хлам. Больше всех кричала и кляла родственников Зинкина мать Клавдия, сокрушалась и причитала, что ее дорогому Коленьке ложки гнутой бабка не оставила. А разве он не внук? Разве чем хуже Ленки с Оксанкой? Стеная и причитая, Клавдия про старшую дочь не вспомнила. Зинке и гнутой ложки не полагалось.

Пыталась Зинаида пару раз свою жизнь устроить, сходилась с мужчинами, да не сложилось у них. В ЗАГС правда никто из ухажеров Зину не повел, так она и не особо в этот ЗАГС рвалась. Побывала уже один раз, хватит.

Личная жизнь Зинаиды не заладилась оба раза по схожим причинам. Один мужик пил и водил баб, другой пил и бил. Сама решай, что хуже, что лучше. Зинка и рада была, что с ЗАГСом связываться не стала, потом бы без кутерьмы не обошлось. А так побросала вещички в дерматиновый чемоданчик и вернулась на казенную койку к любимым подружкам.

В общежитие вечерами Зинаида не торопилась, больше десяти лет скиталась она по общагам, опостылели чужие койки. И не диво, Зинаиде было уже под тридцать, а в эти года любой бабе свой угол хочется, что бы своя кастрюлька на своей полке стояла. А одиноким, понятное дело, квартиры дают в последнюю очередь, семейным-то оно нужнее.

Иногда заглядывала Зинаида в подсобку к тете Асе, мывшей вечерами полы в заводоуправлении, поговорить по душам. Через три или четыре месяца таких разговоров завела тетя Ася с Зинаидой беседу с интересом:

- Зин, у меня год назад племянница родами померла, так после нее девчоночка осталася и мужик. Я уж не первый день к тебе присматриваюсь, баба ты справная, работящая. Матвей, племянницы-то муж, тоже мужик положительный. Ты подумай, может, сойдетесь. Бить он тебя не будет, он смирный. И выпивает только по праздникам и в меру. Может с лица не очень видный, слов красивых, говорить не научен, но Шурку мою он жалел, а что нам еще бабам надо. Ты подумай, Зин. Девчоночка совсем крошечка, мамкой тебя звать станет

Зинка подумала и перешла на житье к Матвею. Побелила к майским праздникам его комнатенку, купила разного ситчика. Из зеленого в белый цветочек, пошила занавески, из желтенького и голубенького сшила девчушке пару платишек. Девчоночка, Сонечка, скоро говорить начала, мамкой Зинаиду стала звать.

Матвей был мужиком смирным, жену не обижал, зарплату отдавал, слова грубого не сказал. Правда, слов любви Зинаида от него тоже не слышала, да она и непривычной была к словам-то к этим. Зачем они ей, с рождения нелюбимой, смирилась уже.

Слова любви Зинаида услышала через три года брака, но не от мужа. Прибежала со двора Сонечка, сжимает в кулачке желтые одуванчики, обнимает Зину, чмокает сладкими от конфеты губами в щеку и шепчет:

- Мама, я тебя люблю. Больше всех люблю, больше папы, больше бабы Аси, больше куклы Юльки.

Зинаида обнимает дочку, смеется и плачет одновременно, вот наконец-то и она стала любимой.

Спустя год родила Зинаида Ильюшку. Матвей жену жалел, и ночью вставал к малышу, и пеленки развешивал, и коляску помогал из подъезда выносить. А вскоре дали им от завода квартиру. Большую, светлую, живи и радуйся. Зинаида и радовалась, было чему.

Вырастили они с Матвеем детей, дождались внуков. Закатывает поседевшая Зинаида компоты на даче, а рядом малышня вертится.

- Бабушка, я тебя люблю, - кричит Оля.

- Бабушка, и я тебя люблю, - вторит ей Денис.

- Баба, я бя люлю, - лепечет младшенькая Машенька.

- Мы все бабушку любим, пряча улыбку в седых усах, говорит дед Матвей.

Зинаида незаметно вытирает набежавшую слезу. Много лет назад она даже не думала, что судьба подарит ей, с рождения нелюбимой, столько любви.

Автор - Татьяна Норовкова.

Соревнования были по дзюдо. Поехала с мужем его там сопровождать. Родители кто водил - знает. Счастье это на многие часы. Дети босые, дурные, голодные, попить пописать, свою фамилию не пропустить, этому мы проиграли, но у этого выйграли, если тот выйграет, то мы на того пройдем ... И вот я в пухане, в зимней обуви, а мой ребенок босой и в дзюдошной форме, грудь нараспашку красивый, щеки красные. И до след спарринга минут 20. Я его хватаю, засовываю под пухан, ноги на свои ставлю и в макушку тепло дышу. Ну через губы когда выдыхаешь так теплый воздух. Молча. Огромная толпа родителей детей, муж комментирует нам происходящее, а я курица такая большая грею.

В тот день я согрела брови.

Нет, характер внезапно не стал ангельским. Но он стал прибегать ко мне обниматься, стал называть по имени, делиться со мной.

А когда идёт с кухни и спрашивает поделиться ли со мной яблоком, я внутри в слезах своих от счастья захлебываюсь.

Вчера отравился. Ну я подумала что перловка в школе не удачная. Болит и болит живот. А сегодня смотрю на него ... И звоню в скорую.

Аппендицит, врач сказал как из учебника, огромный такой, воспалённый. "Вовремя, вы, мама привезли". А кто ж привезет то, муж в командировке на другом конце области.

От наркоза отходил прекрасно:

- Все таки врачи хорошие!

Бумс, отключился

- не больно было, не переживай

Бумс, отключился

- мне приснилось что я автобус, в автобусной поликлинике

Бумс, отключился.

3 раза спросил где папа, когда слышал что поехал домой отключался.

Просил пить, сказала что в 6 утра дам, отключился.

Сказала что горжусь им - улыбка от уха до уха.

Сказала что звонила мама и передавала привет, если он захочет - завтра приедет. (600+ км дорога) - улыбка.

Уснул, время 2:30, а я самая богатая на свете - у меня идеальный ребенок, телефон, зарядка, розетка, стул в палате и Пикабу, который я читаю больше 15 лет.

Давайте за всех прекрасных мальчиков и девочек в больнице, и за их мам, и за врачей, как там, сила Пикабу (духовная) дай мне силы ))))

МОСКВА, 27 апреля. /ТАСС/. Следователи СК возбудили уголовное дело в отношении блогера Елены Блиновской, подозреваемой в неуплате налогов на 918 млн рублей. Как сообщили в четверг ТАСС в пресс-службе ведомства, она была задержана при попытке выехать из РФ.

"Главным следственным управлением СК России по городу Москве возбуждено уголовное дело в отношении Елены Блиновской. Она подозревается в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 198, п. "б" ч. 4 ст. 174.1 УК РФ "Уклонение от уплаты налогов в особо крупном размере, легализация денежных средств в особо крупном размере или иного имущества, приобретенных преступным путем", - сказали в пресс-службе.

В СК отметили, что поводом для возбуждения уголовного дела явились материалы, поступившие в подразделение ведомства из УФНС России по городу Москве.

"По данным следствия, Блиновская, оказывая информационные услуги посредством сети Интернет, используя схему дробления бизнеса, занизила полученные доходы и не уплатила за период 2019 -2021 годов налог на добавленную стоимость и налог на доходы физических лиц на общую сумму свыше 918 млн рублей", - сказано в сообщении.

По данным следствия, блогера задержали при попытке пересечь границу РФ.

"Елена Блиновская задержана сотрудниками правоохранительных органов при попытке пересечь границу Российской Федерации на ранее арендованном ею автомобиле, вместе с тем у нее имелись авиабилеты для вылета в иное государство", - сказано в сообщении.

В рамках уголовного дела при оперативном сопровождении ГУЭБиПК МВД России и УФСБ по Москве и Московской области проводятся следственные действия, в офисе и по месту проживания подозреваемой проводятся обыски.

Видео: СК России

Источник: ТАСС

В самарской области мусульмане избили русских детей за то, что они им не понравились.

Мы наказали их по закону шариата рассказал укро-тюрок Степан, проживающий на территории Самарской области по временной регистрации.

Всё это произошло в поселке Междуреченск Сызранского района, об этом пишет КП.

Местные жители рассказывают, что украинец Стёпа вместе с другими членами джамаата устанавливает свои порядки: ходят по улицам с оружием, бьют детей. Двое подростков попали в больницу.

Родители подростков, которые получили многочисленные травмы (некоторые из них могут оказаться тяжелыми) уже написали заявления в полицию, прокуратуру, Следственный комитет РФ и ФСБ. Результата пока нет, не арестован ни кто.

https://www.samara.kp.ru/daily/28324/4467485/

UPD видео инцидента: https://www.vesti.ru/article/2607886

@Chiliktolik,
Твит

12 августа Яна с друзьями пошли в соседний поселок Междуреченск на пляж. Девочка взяла с собой собаку овчарку Ричарда. Днем с подружкой решили прогуляться до пляжа, Яна решила не переодевать купальник идти буквально два шага.

- Лиза зашла внутрь, я осталась ее ждать на улице, - вспоминает тот день Яна. Недалеко стояли две женщины, одна из них как-то агрессивно и громко разговаривала. Потом увидела меня с Ричардом и начала кричать: Где намордник?. Намордник я забыла на пляже. Собака у нас обученная, с кинологом занимается, но я решила не связываться и просто отошла подальше.

На этом конфликт исчерпан не был. По словам Яны, женщина вскоре сама подошла к ним с Ричардом и заявила: мол, боюсь твою собаку, чего это она без намордника?

- Я не собиралась с ней разговаривать, но она начала обзываться: шлюха малолетняя и все такое. Я не выдержала и огрызнулась типа отвалите, чего пристали, а она в ответ ударила меня в лицо, - рассказала корреспонденту КП-Самара Яна. Я хотела уйти, но она продолжала бить меня, я начала давать сдачи, подбежала ее подруга, потом еще какой-то мужчина, они толкали меня, таскали за волосы, я просто молотила руками и ногами, не разбирая. В итоге меня повалили на землю, я ударилась затылком, дальше все, как в тумане.

UPD видео инцидента: https://www.vesti.ru/article/2607886

@Chiliktolik,
Твит

@Chiliktolik,
Твит

@Chiliktolik,
Твит