Был подобный случай со мной, но со знаком
плюс. Служил в армии, уже ближе к середине срока берёт меня с
товарищем себе в помощники для каких-то дел лейтенант и капитан. На
пару часов помочь, говорят. Мы согласились, всяко не рутина
обычная. Сажают нас утром эти офицеры на заднее сиденье личного
авто и увозят из части что-то куда-то загружать. Мы вообще
обрадовались, вокруг город обычный, не армейские казармы, люди
ходят, жизнь спокойная. А мы, вроде как, мебель таскали. И нам было
наплевать, легально ли эксплуатировать вот так солдат или нет, нам
просто по кайфу оказаться за пределами части. Но вот, после
погрузки, им срочно приспичило куда-то ещё съездить, бросить нас в
городе они не могут, в часть завозить - это крюк. Ну мы и катались
с ними до вечера по области, спали спокойно на заднем, смотрели в
окно, а офицеры где-то останавливались, что-то покупали, я вообще
внимания не обращал. Вот только есть хотелось все больше.
А надо заметить, что капитана я особенно не знал, но вот лейтенант
был в части редким мудаком. Нагрубить, наорать, поставить в
неудобный наряд - это все к нему. Не любили его, и было за что. Да
и сам я однажды от него получил, он меня точно не запомнил, но вот
я его вполне. И вот этот самый мудак-лейтинант останавливает машину
у продуктового, и уходит в магазин, пока мы с капитаном курим.
Денег у нас с собой нет, мы думаем, как бы так занять соточку на
пирожки. Выходит лейтенант, с полным пакетом деликатесов. Ну на тот
момент так показалось точно. После армейской столовки мясные
нарезки, охотничьи колбаски, буженина, свежий хлеб и сосиски в
тесте с лимонадом было сродни мишленовскому ресторану. Было
ощущение, что он скупил все самое дорогое в этом магазине и нам
даёт такой: "кушайте, парни, спасибо за помощь" Я ему тогда все
обиды простил, да и товарищ мой. А когда уже под вечер к части
вернулись, он нам этот пакет так и оставил ( там реально дохрена
еды было), зашел с нами в казарму и ротного нашего предупредил, что
вот, дескать, ребята с пакетом, не изымайте у них. Нас так никто и
не трогал тем вечером, а мы сидели где-то на пеньке рядом с
казармой и доедали свои самые вкусные сосиски, хлебушек, запивали
все это фантой и удивлялись, какой же, оказывается, лейтенант Клепа
мужик. И под скорлупой резкого мудака, оказывается, есть нутро,
которое в первые за последние несколько месяцев обошлось с нами как
с людьми, чего ни один офицер в той части в отношении срочников не
делал.