Виктор Лупаций - из семьи потомственных
металлургов. В качестве старшего машиниста паровых турбин он
отработал на Заводе Ильича в родном Мариуполе 13 лет. Так бы и
трудился, наверное, до сих пор, если бы не Майдан в Киеве. Как и
большинство земляков, новую украинскую власть с ее открытой
русофобией и густыми плевками в историю, он не принял. И с самого
начала вместе с тысячами горожан приходил на местные
анти-майданы.
- Мы уже тогда поняли, к чему дело идет, - говорит он. - Сожжение
людей в Одессе 2 мая и вовсе стало точкой невозврата - все, больше
сидеть нельзя. Вышли против заехавших в наш Мариуполь нациков 9
мая, когда они расстреливали нашу милицию за то что отказалась
стрелять в нас.
Сопротивление было подавлено. Но Виктор с друзьями не изменили
своего мнения. Говорить вслух о том, что думаешь, было страшно,
однако 30 июня 2014-го за ним все равно пришли люди в черном и
кинули в микроавтобус.
- Привезли в РОВД и сходу начали допрашивать и пытать. Сепаратизм,
терроризм, еще какие-то статьи все вешали на меня. Потом отвезли в
Мариупольский аэропорт. Снова пытки, требовали, чтобы я сдал всех
знакомых, которые не поддерживают новую власть на Украине. Не сдал.
Снова избили и заперли в морозильной камере. Фашисты, как в книжках
про войну В какой-то момент они подумали, что я труп, и меня кинули
в яму с замученными мариупольцами, там, вдоль старой взлетной
полосы. Очень много там трупов было Дня три, наверное пролежал, а
потом они пришли и заметили, что шевелюсь: Гля, какой живучий!
Думал, добьют, но они засунули в воронок и отвезли в Запорожское
СИЗО.
- Хоть кто-нибудь предложил медпомощь?
- Какой там Пришел раз медик в СИЗО, посмотрел на меня и на своих:
Зачем вы его сюда привезли? Он сейчас крякнет, а мне отвечать?. На
что сотрудники СБУ ответили: Закрой рот, оформляй его как без
травм. Тот так и сделал. Помогли лишь другие арестанты тоже
террористы и сепары. Они сначала ко мне подойти боялись весь
поломанный и синий. Один сказал: Братуха, тебе надо поесть, не
выдержишь. Будешь борщ?
- Борщ? В тюрьме?
- Да, они там кипятильником в ведре пластиковом приспособились.
Через месяц начал потихоньку вставать. Тяжело очень было. А еще они
поставили в коридоре телевизор, который громко вещал украинские
новости: как всех побеждают, что ополчение разбито, морально
давили. Так и просидел год и два месяца, только в августе 2015-го
меня обменяли.
Какое-то время ушло на восстановление, но после всего перенесенного
Виктор рвался на фронт хотел мстить за себя, родной город и тех,
кто остался в яме Мариупольского аэропорта. Так он и попал в
артиллеристы, сначала став командиром орудия гаубичного самоходного
артдивизиона, а потом и старшиной батареи. В этом месте Виктор
берет паузу, вспоминая тот день, когда во второй раз угодил в самый
жестокий плен.
- 30 марта этого года мне поставили задачу - у одного села наша
самоходка перевернулась на мосту и упала в реку, мне надо было ее
вытащить, - продолжает Виктор Лупацкий. - Приехал, оказалось,
техники, способной выдернуть ее, вокруг нет. Село рядом с
Мариуполем и я решил заехать в город много лет не видел мать и
отца, не знал живы они или нет. Проехал три наших блокпоста. И
пошел пешком к родительскому дому. Вроде военных не видно. Только
повернул из соседнего двора - и увидел, что на меня нацелены четыре
автомата. Шансов сбежать не было, сняли с меня амуницию, оружие,
забрали удостоверение и завязали глаза. Все это увидели мои отец,
мать и брат. Подбежали, просили дать хотя бы обнять, разрешили
только матери. Я успел ей сказать, чтобы уходили из города. А меня
забрали на Завод Ильича, где я когда-то работал. Привели в какой-то
бункер и все повторилось, как в 2014-м: допрашивали жестко. Думали,
я корректировщик огня, не верили, что родителей хотел увидеть. Били
сначала руками и ногами. Потом принесли биты, сломали ребра, руку.
Один сказал: Сейчас испытаешь контузию от 152-го снаряда. Положил
мою голову себе на берцу и рукой бил по уху сверху. Из уха кровь.
Подняли и снова
Сколько продолжался тот допрос, ополченец не знает: несколько раз
терял сознание. Очнулся, когда перетащили в какую-то комнату и
бросили. Там он провел несколько дней. Мучители все время навещали,
рассказывая, что ДНР и ЛНР разбиты, российские войска бегут из
Мариуполя и скоро Украина пойдет дальше, на Россию. Хвалились, что
вся Европа и Америка им помогают. Так длилось около недели. А потом
настал день, когда он попрощался с жизнью.
- Открылась дверь, вошел человек, у которого не было левой руки и
сказал: Или сотрудничаешь с нами, или пустим в расход. Я отказался:
предательством клеймить себя не буду. Это его взбесило, он вытащил
штык-нож и начал бить меня им. Первый удар в плечо, потом в
ключицу, три удара в спину, два в шею и в голову еще два. Я уже
упал, а он пытался мне нож в голову всадить, получились переломы
костей черепа. Пошла кровь. Он присел и с улыбкой сказал: Хочу
видеть, как ты умираешь. Это ему нравилось. Потом добавил: Ты
настоящий воин, не скулил. Хочу, чтобы ты знал: тебя убил Саид. Я
попросил умереть самому. Он согласился и ушел.
Виктор лежал, истекая кровью и прощаясь с родными. Но смерти все не
было жизненно важные органы оказались не задеты, кровь
свернулась.
- Я понял, что это возможность - притвориться мертвым. Через двое
суток они зашли и потащили меня на носилках на улицу. Я слышал,
кто-то сказал, что надо меня кинуть подальше за котельную: чтоб не
вонял. Мне повезло, что у них не было медика, а они не проверили
пульс иначе добили бы. Выбросили и ушли.
Дождавшись темноты, ополченец пополз. Полз всю ночь, а к
утру...
- Я по осколкам стекла полз и на шум выскочили какие-то люди.
Оказались ВСУшники. Так я снова попал в плен, в третий раз,
получается. Мое удостоверение осталось у украинских морпехов,
только форма ДНР, поэтому эти не могли определить, кто я такой. Я
это понял и сказал, что мобилизованный, попал под артобстрел, а
потом полз, не зная куда. Немного побили, но это ничто, по
сравнению с тем, что было. Их медик осмотрел раны и сказал, что
похоже на осколки. Они успокоились и заперли меня в каком-то
помещении. Пролежал там дня два, они зашли, сказали, что уходят и
дают мне шанс, оставляют меня здесь. Но дверь заблокировали. А часа
через три услышал, как кто-то ходит, разбирает металл у двери,
открыли и спросили: есть кто живой. Я ответил.
Голос Виктора дрожит, когда он описывает миг освобождения не верил
своему счастью, когда на руках вошедших увидел белые повязки:
опознавательные знаки сил России и Донбасса. Но на всякий случай
все-таки спросил у них документы. Парни посмеялись, но документы
показали и донесли до Урала, где ополченец сразу потерял сознание.
В плену он провел 13 дней. Но об одноруком мерзавце Саиде не
забыл.
- В госпитале я попросил позвать старшего и передал ему все данные
про Саида, чтобы тот не закосил под гражданского и его не упустили.
Такую тварь нельзя было упускать.
Потом были операции на теле и пробитой штык-ножом голове.
Долгожданная встреча с любимой, тремя детьми, он начал потихоньку
ходить по Донецку. В один из дней звонок: силовики просили
подъехать и показали фото Саида, сдавшегося в плен, которого Виктор
сразу узнал.
А потом была встреча на камеру. К полной
неожиданности Саида тот тоже узнал свою жертву и сходу кинулся
умолять простить его.
- Честно? - говорит ополченец, когда я задаю ему вопрос о чувствах,
возникших при встрече со своим мучителем. - Разорвать его хотелось,
сдерживал себя, тяжело очень было, все воспоминания нахлынули
сразу. Но понимал во-первых, он пленный, во-вторых, мы не такие,
как они, мы не скоты. Бог ему судья, я ему так и сказал.
- Еще встретиться хотел бы с ним?
- Да. Но не в такой ситуации, а на поле боя, и уже не смотреть в
глаза.
- А в глаза ему смотрели? Он действительно раскаялся в том, что
творил?
- Вряд ли. Он понимает, что ему крышка, и его реакция просто
животный страх за свою шкуру. Я пока в плену был, понял, что там
остался только маленький процент солдат, которые не потеряли еще
человеческий облик. Но основная часть - это просто уже И не важно -
азовцы они, или в украинской армии служат. Ты что думаешь: Донецк
сейчас тяжелой артиллерией нацбат Азов обстреливает? У них нет
такого вооружения, это простые украинские военные делают. Неужели
не видят, кого убивают? Видят: артиллерия - точная наука. И как по
мне, жалеть их не вижу смысла. Те же украинские военные хотели из
меня самовар сделать перетянуть жгутом руки, ноги и отрезать их. А
Саид когда меня резал, присел и сказал: Я вас москалей убивал,
убиваю и буду убивать. Это нормальные люди? Скорей бы
восстановиться и снова на фронт, добить эту гадину.
11.06.2023 20:31:21 |
Автор: admin
Категории: 