В прошлом посте я закончил на том, как меня приняли в
психиатрическую больницу. Не буду повторяться с деталями. Упаковав
мои вещи в какую-то большую наволочку, мне выдали теплую одежду,
чтобы довести до отделения. Территория больницы большая. Из
некоторых точек до других добираются на машине. То ли из-за
расстояния, то ли чтобы никто не убежал, сложно сказать. Мы доехали
до моего отделения на машине. На месте у меня забрали теплую
одежду.
Минутка отступления и мои размышления на тему. Кому не
интересно, можете пропустить этот абзац. Я человек с достаточно
сильно развитым территориальным инстинктом, если можно так
выразиться. И с ощущением "моего" и "чужого". Кому-то легко
осваиваться на чужой территории, пользоваться чужими вещами. А
кто-то как я - довольно тяжело это переживает. Надо сначала
неспешно ознакомиться с новой территорией, а с вещами совсем беда -
только полная передача их под графу "моё" позволяет мне более-менее
спокойно с ними взаимодействовать. По этим причинам время,
проведенное в больнице, было маленьким личным адом. Там нет твоих
вещей. Там незнакомое абсолютно место. Свои трусы да расческа. А,
еще шампунь. Даже гель в передачке не пропустили. Я и без этого
большую часть времени ощущаю себя чужим в этом мире, а в такой
обстановке это ощущение только обостряется. И тебе некуда деться.
Совсем. В такие моменты я вспоминаю, как некоторые люди приезжают
куда-то в новое место и почти сразу чувствуют себя как дома. В
период нахождения в больнице мне очень не хватало этого
умения.
Дверь отделения, естественно, закрывалась на ключ. Я говорю
"естественно", но когда сам с этим столкнулся, словил некоторую
озадаченность. Это одна из тех вещей, которые становятся
очевидными, если о ней подумать. Я не думал, просто столкнулся с
этим фактом. Я вошел в отделение, когда был обед. Это максимально
неподходящее для меня время прибытия банально потому что все стояли
в коридоре, лицом к двери, через которую я вошел. И разве что не
прожектором тебя высвечивают перед десятком глаз. Тут и привыкшему
может стать неловко, что уж говорить обо мне, который с людьми-то
особо не общается. А потом меня еще провели первее всех поесть,
когда люди стояли ждали еще до моего прихода, и легче мне не
стало.
После еды меня снова осмотрели. На этот раз помечая все следы на
теле: порезы, синяки, татуировки, проколы в ушах. Спросили, лежал
ли я тут до этого. Я сообщил, что нет. Подумал, что вопрос
подразумевает, что такое довольно часто случается: когда кто-то
попадает сюда по несколько раз. Довольно.. тяжелая мысль. Мне
сообщили, что я буду лежать пока в первой палате, выходить из
нельзя, только до туалета. Я так понял, туда ложат тех, кто только
поступил, чтобы понаблюдать, как они себя будут вести. Всего там
было 6 палат, у всех вместо дверей арки входа, и первые две
постоянно под наблюдением медсестер. Размером они человек на 10
каждая, точно не считал. Еще есть комната отдыха, которая большую
часть времени закрыта. Если повезет, можно напороться на свободную
медсестру, попросить открыть и взять почитать книгу. Это еда ли не
единственное, чем там вообще можно заняться. Еще спать и ходить по
коридору туда-сюда, туда-сюда. К вечеру большинство выбирались из
палат и наворачивали круги. Смотрится это как-то тоскливо. Может
кто-то видел, иногда в зоопарках звери ходят довольно долго одной и
той же тропой, ограниченной размерами клетки. Тоже туда-сюда, и
обратно. Зверей мне жаль, а за людей страшно. Их активность понятна
- 24/7 лежать свихнешься (как иронично), да и так хоть мышцы
поработают. Но даже понимая это, мне все равно было тяжело
наблюдать за этим. Сам я не ходил. Как минимум по причинам,
упомянутым выше - чужая территория. Естественно, был туалет.
Ожидаемо, он не закрывался. А на двери наверху еще было круглое
окошко. Напротив него чаще всего сидела одна из медсестер. Внутри
два унитаза, раковина, и все. Никаких перегородок. Душевая
использовалась раз в неделю и остальное время была закрыта. Еще
была комната с несколькими раковинами, ее открывали для вечернего
умывания. И утреннего вроде, точно не помню.
Столовая. Людей много, столов мало. Нас выгоняли в коридор минут
за 15 до начала кормешки, я так и не понял, зачем. Помимо того, что
ты в принципе стоишь в очереди, пока успевшие раньше поедят, так
еще и до начала приходится торчать в коридоре. Пока все ели, палаты
освечивали кварцевыми лампами и, возможно, причина в том, что они
должны работать довольно долгое время, не знаю. Еда лично для меня
была не вся съедобная. Во-первых, потому что я привык есть довольно
соленую пищу, во-вторых, вкус или вид некоторых блюд вынуждал меня
бороться с дурнотой. Я понимаю, что не ресторан, и не осуждаю.
Просто делюсь. Еду не солили, сахар тоже особо не добавляли ни во
что, поэтому некоторые жидкости я не решался пить. Опять таки,
из-за вкуса.
В один из дней случился весьма нелепый инцидент. В виду того,
что я смог съесть не очень много еды, решил докинуться хлебом. Его
часто давали куска два-три. Пить тогда дали настой шиповника,
вообще без всего. Мой организм его не оценил, и пить я его не мог.
Я попросил воды, чтобы запить хлеб. В коридоре стоял фонтанчик с
водой, типа школьных американских, и меня отправили туда. Но. Из
столовой нельзя выходить с едой. Чтобы попить воды, надо было
выйти. Я описал медсестре ситуацию, как бы намекая, что одно
исключает другое, но ее ничего не смутило. В общем, хлеб я тогда
тоже не доел, потому что в итоге мне сказали заканчивать есть,
потому что им там убираться надо. Может быть, есть какая-то точка
зрения, в которой все это ложится в какую-то логическую картину, но
в моей голове логика в этот момент не знала смеяться или
плакать.
Соседями со мной были несколько человек, все довольно
беспокойные товарищи. Одна иногда пела на всю палату, она же в
остальное время страдала от приступов бреда. Вторая, вроде
взрослая, вела себя как ребенок. Я не буду описывать всех, и
уточню, что не осуждаю никого. Болезнь - это такая штука, которую
мы не выбираем. В палате фоново было довольно шумно. Даже в тихий
час. Медсестры следили, но не очень справлялись. Тяжело в два-три
человека справляться с таким количеством людей. Я почти все время
просто лежал, в контакт ни с кем не вступал, и был благодарен, что
меня тоже никто не трогает из больных. До того момента, как со мной
пришла одна побеседовать, а потом перелегла на соседнюю кровать.
Люди рядом - это тяжело, постоянный шум вокруг - тоже. Иногда я
просто смотрел в окно, это помогало отвлекаться. Была осень, и вид
был безумно красивый. Со сном у меня проблемы, но тогда это дало
возможность после отбоя спокойно умыться, без толпы, и даже помыть
в раковине голову. Медсестры разрешили.
Через пару дней меня перевели в другую палату. Почти в самую
дальнюю. Стало немного спокойнее. И в разы тише. Правда, все равно
тоскливо, потому что делать было нечего. Я иногда пишу истории, и
мог бы заняться этим, но ручки-карандаши нельзя было иметь
пациентам. К вечеру я узнал про книги, и взял одну. Спасение в этом
океане безумия.
У меня были странные разговоры о какой-то тайной силе женщин, о
том, что все вокруг - боги, о том, что вкус к книгам у меня так
себе, а еще о том, что больше мы сюда никогда не вернемся. И даже
несколько суицидальных шуток. Это очень теплое ощущение, когда ты
шутишь о смерти, собеседник шутит в ответ, и мы оба знаем, что это
просто шутки, которые кроют под собой скорее тяжелое состояние,
нежели какое-то серьезное намерение. А еще временами я восхищался
медсестрами. Иногда они общались с пациентами, с теми, кто несет
абсолютную чушь, но разговаривали абсолютно серьезно. Спрашивали
как они пришли к той или иной мысли, когда и как это началось. И
люди чаще всего успокаивались и рассказывали. Я думаю, им именно
этого не хватает: внимания и интереса к ним. Чаще всего, от близких
людей, но в этом дефиците даже разговор с медсестрами - манна
небесная.
Касательно лечения, мне пытались подобрать что-то по таблеткам,
убрали антидепрессанты, но результата это особо не дало. Даже после
укола тералиджена, который должен был как-то меня усыпить, заснул я
в лучшем случае часа через полтора-два. Выписали меня с пометкой,
что успокоили тревожность, о которой лично я вообще не в курсе. Ну,
по крайней мере, если она и была, то никуда не делась. Весьма
спасло мое довольно замкнутое поведение и, наверное, отсутствия
проявления эмоций. Со слов врачей в ПНД мне должны были в больнице
подобрать лечение, со слов врача в больнице - лежать мне не было
смысла. В итоге, дневной стационар, куда я до сих пор и
хожу.
Ну и под конец еще несколько забавных моментов.
Перед тем, как лечь в больницу, я делал флюрографию. Бумажка с результатами у меня была с собой и врачи ее видели, тк делали опись всех моих вещей. На первое утро ко мне пришла медсестра со словами, что надо идти делать флюху. Я ей сообщил, что делал меньше недели назад. Где документы об этом? - просили у меня. Я ответил, что у вас же, вы все забрали. Мне сказали, что значит они на складе вещей, и крч не хрен выкобениваться. Вызывает недоумение отсутствие какого-то взаимодействия друг между другом. Сами забрали, сами не нашли.
Когда ходили на флюху, я держался чуть на расстоянии от общей
группы. Частично осознанно, частично по привычке. Женщина, которая
нас провожала сказала медбрату следующее: смотри за этим, а то мне
не нравится, что он постоянно отходит. Достаточно громко, чтобы я
услышал, потому что никуда я не отходил, держался на расстоянии
одного-два шага. Плюс один в копилку ""ты тут никто". Пару раз я
прямо говорил, что лег сюда сам, по своему выбору, и было бы глупо
пытаться сбежать, выплевывать таблетки, и что там еще делают. Но у
большинства врачей проф. деформация, и эти не исключение.
Я застал одно посещение душа (раз в неделю, как я писал выше). Перед этим моя девушка передала мне шампунь. Который просто не нашли -_- При этом в день выписки мне его чуть ли не сразу нашли и отдали. У них есть бутылка, куда сливают, видимо, все не забранные шампуни, и в итоге мне вручили ее. Уф... не буду комментировать. Спасибо, что есть чем помыть голову .-.
Выписка. Врач сообщил моей девушке, когда меня выписывают. Я не
очень понял, чтобы она меня забрала? Выписка общая была в 11, и
всех отпустили с родственниками, а мне сообщили, что девушка еще не
пришла, ждите. Я словил некоторую растерянность. Ребят, мне 28
годиков, я дееспособный и большую часть времени адекватный, вы за
мной почти неделю наблюдаете. И не отпускаете домой, потому что
меня не забрали? Девушка задержалась где-то на час, и когда она
пришла, меня отпустили. Не могу подобрать слов, но ощущается это
как что-то безумно дикое.
Что хочу сказать по итогу... Смысла нет осуждать систему, врачей, государство, но мне довольно грустно, что там все именно так. Мне тяжело судить о том, что можно было бы сделать лучше, просто потому, что я не нахожусь там почти постоянно (как врачи), не знаю многих нюансов. Если бы мне пришлось еще раз ложиться, я бы не хотел лежать вот так. Может быть, для большинства там - такое отношение, такие условия являются чем-то привычным. Но тем печальнее. Я лежал в самом спокойном отделении. Боюсь представить, как все устроено в других. Остается надеяться, что все происходящее чем-то обусловлено. Чем-то достаточно важным. Хотя я не знаю, чем может быть обусловлено восприятие людей как предмет, как что-то назойливое, пустое.