Старый матёрый ротный, которому мы два
лейтенанта взялись помогать, рассуждал просто: "Нужен гриб. Повыше.
Гриб делается горящим топливом. Теперь как его подбросить повыше?
Всё просто: "ИМ-100" и все дела, а лучше два".
Итак, решение было найдено, и мы с
энтузиазмом принялись за его реализацию. Вот чего у мужиков никогда
не иссякнет, так это пошуметь, подраться и напугать ближнего.
Я метнулся за заправщиком, второй лейтенант
за пустой бочкой, ротный за имитацией разрыва гаубичного снаряда и
пусковой машинкой. Когда я подъехал, на нужном месте уже стояла
двухсотлитровая бочка без верха, лежали "ИМы", провода были
раскатаны на полусотню метров и подключены к машинке.
Азарт! Какой азарт мы чувствовали! Махом
налили полную бочку солярки, плюхнули туда ещё полтора ведра
бензина и завершили сие действо плавным опусканием двух почти
гаубичных снарядов в эту конструкцию...
Отошли к машинке, развернули рацию и стали
ждать наступления супостатов, за которых играл наш же полк. Должен
сказать, что задачу мы получили от посредника (полковника,
проверяющего из дивизии), и более о ней никто не знал.
Я, сидя на солнышке, с предвкушением ожидая
подрыва, разглядывал изделие рук наших и прикидывал расстояния...
50 метров... м-дя... В голове зашевелился нехороший вопрос, и я
глянул на ротного. Тот сидел с весьма озабоченным видом и тоже
глядел на провода, чем ещё более укрепил мои сомнения.
Вдруг рация ожила, выдала наши позывные и
голосом посредника сообщила: "Подрыв через 4 минуты"
- Всё. Поздно, сказал ротный. Будем исходить
и того, что есть.
Четыре минуты текли одна за одной, приближая
сильно непонятный конец. И чем меньше времени оставалось до
подрыва, тем беспокойнее мы себя ощущали. Последние секунды прошли
вообще в тоске. Но время есть время, приказ есть приказ. Получи
фашист гранату!
Ахнуло, аж уши припухли! Огромный гриб
взметнулся в небо, земля под нами вздрогнула, сбросив пыль. И эта
пыль по всем законам вакуумного взрыва ринулась из-под нас в
эпицентр!
Мы с криками: "А-а!" и "Мама!" рухнули на
землю. Рация сказала: "Ух! Ё-ё!...." и отключилась.
Спустя полчаса мы заканчивали тушение
стометрового круга, образовавшегося от взрыва, а в нашу сторону
пылила БМП с флажками посредника.
- Инициатива в армии, сказал ротный,
наказуема исполнением. Щас он нам мозг съест за пожар...
Машина подлетела к нам, тормознула, махнув
кормой. Нас обдала волна пыли, добавив к нашей чумазости ещё более
жалкого вида. С башни скатился полковник, на рысях сократил
оставшиеся до нас метры и остановился, пытаясь понять сквозь
негритянские лица, кто есть кто.
Мы встали по стойке "Смирно", ротный браво
доложил, что задача выполнена, и замолк. Полковник неверящим
взглядом обвёл пожарище, развороченную бочку по центру, нас,
перемазанных с головы до ног в саже, и произнёс: "Ребята. Я видел
ядерный взрыв. Вы знаете, я малёк в штаны не наделал, когда гриб
поднялся над опушкой! Вы не просто молодцы! Вы таланты! Я не знаю,
как вас благодарить за этот миг удовольствия из всех учений. Я...
Позвольте мне просто пожать вам руки. От души. Уважили на
старости".
И он стал смаргивать. Мы расплылись в
улыбках, совершенно довольные, что живы, что нас даже и не накажут,
что, кроме всего, тоже получили удовольствие от задуманного...
Делились рецептом с посредником, последний потирал руки.
Вернувшись в расположение, мы получили массу
эмоций:
- Что, рады?! - к нам стягивались
офицеры,
- Ну вы гады, почти радостно сообщали они. Мы
же защитные комплекты прямо в башнях напяливали!
- Зачем? не поняли мы. Это же не война
манёвры! Да и в машинах коллективный противогаз...
- Так ведь страшно! - и довольные зрелищем
ребята бурлили, обсуждая и приукрашивая, кто и как себя вёл.
Оказывается, бойцы, после воплей экипажей, противогазы и защитные
комплекты, не покидая машин и не дожидаясь приказов, за считанные
секунды натянули.
Польза имитации, как говорится, налицо. В
общем, мы ходили героями это раз, пошумели вдоволь, испугались не
меньше это два, да и ближних ублажили тем же это три.
Результат удался. Вот она нехитрая мужская
радость.
Никитин.