Зачем пограничники поднимали проволоку между Россией и Монголией, как растить новорождённого манулёнка в домашних условиях и чем плотина в Монголии опасна для наших озёр? Вадим Кирилюк проработал в Даурском заповеднике более 30 лет и знает о нём всё.
Кошачья жизнь
— Вы много лет изучаете занесённых в Красную книгу манулов. Есть среди них особенный для вас?
— Была у нас уникальная Даша. Её нашли в привезённом из степи вагончике сенокосчиков. Манулы часто выводят котят в заброшенных человеческих постройках — в степи дефицит безопасных убежищ. В вагончике от старости железо начало отслаиваться, и получилось двойное дно с узкой щелью. Кошке это место показалось удобным, по весне она привела котят. А вагончик забрал хозяин — зацепил трактором и потащил по земле волоком к себе на стоянку, на ремонт. Через двое суток услышал писк и обнаружил манулёнка, у которого только-только начали открываться глазки… Это и была Даша.
С сиротой пришлось повозиться. Отпаивали её физраствором из шприца, чтобы спасти от обезвоживания. Потом начали в физраствор добавлять коровье молоко. А вскоре съездили в Читу, купили импортную молочную смесь для котят. Постепенно ввели в рацион костную муку, курицу… Малышка шипела и царапалась, и всё же приручилась — жила с нашими тремя кошками. Но до бесконечности её держать было нельзя. В зоопарк отдавать не хотелось, и я начал вывозить Дарью на кордон заповедника, где с кормом было хорошо и жили манулы. Хотел, чтобы постепенно привыкла к самостоятельности и выбрала себе судьбу.
Первый раз она ушла на сутки и вернулась. Во второй раз отправилась в степь насовсем. Месяца два, судя по кадрам фотоловушек, жила поблизости, а потом куда-то переселилась.
Манулёнок Даша. Фото: Вадим Кирилюк. Из личного архива
Вадим Евгеньевич Кирилюк впервые оказался в Даурском заповеднике в год его основания: в 1988 и 1989 годах проходил там студенческую практику. Директор Михаил Игоревич Головушкин создавал научный отдел и пригласил четверых выпускников Киевского университета на работу. Вадим начинал с должности младшего научного сотрудника, но уже через год с небольшим ему доверили должность заместителя директора по науке. Потом был ещё в двух должностях, а там и сам стал директором. Два года назад оставил этот пост, но продолжает работать в заповеднике ведущим научным сотрудником.
— Как вы начали изучать манулов?
— Я писал диссертацию, посвящённую сохранению редких видов, занесённых в Красную книгу. У нас их четыре: даурский ёж, манул, дзерен и монгольский сурок. С манулами было сложно, численность популяции была подорвана, долго не мог найти ни одного. Своего первого манула я встретил в Монголии зимой 1994 года.
Международная биологическая станция. Фото: Вадим Кирилюк. Из личного архива
Манул, или палласов кот, — одна из наименее изученных диких кошек мира. В пределах России встречается в Забайкальском крае, в Бурятии, Туве и на Алтае. Занесён в Красную книгу Российской Федерации, в Красный список МСОП и в Приложение II Конвенции CITES.
— Насколько за время вашей работы выросла популяция?
— Сейчас у нас в Забайкальском крае примерно от 5 тыс. до 10 тыс. манулов. Их численность время от времени сильно колеблется. Это естественная динамика, связанная с наличием корма и суровыми зимами. Например, в 2010 году манулов было около 13 тыс. А из-за сложной зимовки 2015/16 года их стало всего 4 тыс. Нам то и дело звонили, сообщали, что на ту или иную животноводческую стоянку или окраину посёлка пришёл истощённый манул. Мы спасли семь особей. Как раз получили грант РГО и смогли подготовить для них вольеры, удобные реабилитационные боксы. Откормили, прокололи глюкозой и в начале апреля выпустили.
Вообще для животных, попавших в беду, хорошо бы устроить при заповедниках местные центры реабилитации, где их можно было бы восстановить, подлечить и выпустить обратно.
Узнать подробнее о привычках манулов: Ушки по макушку и полосатый хвост
Дзерены на фоне бора. Фото: Вадим Кирилюк. Из личного архива
От заката до рассвета
— Почему манулов было так мало в первые годы работы заповедника?
— Поначалу их нередко убивали собаки с животноводческих стоянок. Ещё животные страдали от ночной браконьерской охоты. За десять лет нам удалось искоренить этот вид браконьерства. Дневное в тайге ещё есть, а с ночным в степной зоне мы справились.
В конце же 80-х и в начале 90-х массово добывали пушнину — лисицу, корсака, манула. Позже началась мясная охота — на копытных. Заповедник был ещё с гулькин нос, инспекция слабая — людей не хватало, из машин только пара-тройка грузовиков, кое-как сам заповедник защищали. На прилегающих территориях браконьеры убивали всё, что шевелится. Иногда просто из вредности. Однажды мы поймали браконьеров, которые, увидев на снежной дороге манула, забили его монтировкой. Даже не стали патроны тратить.
— Я думала, браконьеры убивают ради дохода…
— Охотниками далеко не всегда руководит финансовый интерес или желание следовать традициям. Иногда это просто развлечение — выехать за компанию, пострелять, выпить, похвастаться дорогим снаряжением. На фоне смягчения охотничьих ограничений и требований идёт мощная реклама такого времяпрепровождения со стороны бизнеса, торгующего охотничьим оборудованием, с этим тяжело бороться.
Дзеренёнок. Фото: Вадим Кирилюк. Из личного архива
Как-то мы поймали браконьеров, добывших 20 дзеренов. В многоснежье на современных джипах с применением карабинов и оптики животных было очень легко расстреливать — истощённые из-за тяжёлой зимовки, непуганые. Первые попытки массового переселения дзеренов в Россию в начале 2000-х браконьеры встретили во всеоружии. Мясо этих копытных продавали в придорожные кафе, использовали для корма собакам. Около 30 лет до этого у нас дзеренов уже не было, я первых увидел, как и манулов, в Монголии.
Дзерен, или зобастая антилопа, — копытное животное, обитающее в степях и полупустынях Центральной Азии. На территории России встречался крайне редко, пока Вадим Кирилюк не разработал Программу восстановления дзерена в Забайкалье, которую удалось реализовать силами Даурского заповедника и организаций-партнёров. Теперь Забайкальский край богат дзеренами, но надолго ли?
Государственная граница
— Получается, дзерены вернулись в Россию совсем недавно?
— Они массово пошли на нашу территорию в январе 2001 года. Появились не только в заповеднике, но зашли по всей длине пятисоткилометровой российско-монгольской границы. Трудная зимовка вытолкнула к нам около 70 тыс. дзеренов. И везде их стреляли, браконьерство процветало. Тогда мы дали ему первый бой, задержали около десятка групп.
Погибший дзерен. Фото: Вадим Кирилюк. Из личного архива
В 2008 году новая большая волна этих животных пришла к концу весны к нашей границе. Дзерены ломились сквозь колючую проволоку, травмировались, погибали. По нашей просьбе специально созданная комиссия обратилась в Москву, в погрануправление. И оттуда поступила команда поднять проволоку. Так в страну зашла очередная волна дзеренов, что подвигло нас на создание заказника "Долина дзерена", увидевшего свет в 2011 году. Постепенно мигрировавшие лишь на зиму животные поняли, что в России и корма больше, и безопаснее. От рождения первого дзеренёнка прошло тридцать лет, и сейчас в Забайкалье примерно 30 тыс. местных животных, которые никуда не уходят.
Начинаются дождливые годы. Ситуация с кормами в Монголии улучшится, и зимние миграции станут затухать. Будем наблюдать за своими забайкальскими дзеренами до следующей сухой фазы. Надеюсь, у нас не просто пульсирующий край ареала, куда дзерен заходит временно, чтобы вновь надолго уйти, а зона, где осёдло и непрерывно живут местные группировки. Если это подтвердится, я посчитаю свою миссию успешно выполненной.
Вадим Кирилюк и дзеренёнок. Фото: Найденко. Из личного архива
Вода и огонь
— Какие проблемы приходится решать совместно с Монголией?
— Природа государственных границ не признаёт. Сейчас на монгольской реке Улдзе, в которую впадают наши Торейские озёра, началось строительство плотины. Мы сделали предварительный анализ — прогноз безрадостный, последствия могут быть не только местного, но и континентального уровня. Особенно ситуация опасна для водоплавающих и околоводных птиц, которые питаются на пульсирующих озёрах.
Крупные пульсирующие Торейские озёра полностью высыхают примерно каждые 30 лет. В пик водности их площадь достигает 850 кв. км, они мелководные, хорошо прогреваются. В начале наполнения паводок двух впадающих в Тореи рек собирает органику и минеральные вещества с огромной площади степи. В условиях низкой стартовой солёности, мелководья и высокой температуры это даёт всплеск жизни на всех уровнях — от бактерий и планктона до рыб и рыбоядных птиц. Так, биомасса серебряного карася при максимуме наполнения озёр достигает 9 тыс. тонн. Это количество сопоставимо с нынешними запасами байкальского омуля, которого всего 7,5 тыс. тонн. Тореи дают жизнь и пищу многим птицам Восточной Сибири, поддерживая существование более трёх десятков редких видов.
Зун-Торей. Фото: А. Кирилюк. Из личного архива
— В чём их особенность?
— Когда озёра пересыхают, рыба погибает. Выживает только маточное поголовье карася в пойменных водоёмах реки. Через 10–15 лет вновь приходит период большой воды, и начинается бурное размножение. На Торейских озёрах в это время кормятся многие виды птиц — рыбоядные, растительноядные, питающиеся разными беспозвоночными, живущими в толще воды. Они быстро размножаются, распространяются по значительной территории и потом могут пережить сухую фазу, даже если численность будет падать. Дожидаются следующей многоводной фазы, и опять происходит всплеск численности. Из-за строительства плотины в Монголии появилась опасность, что этот цикл нарушится.
С Торейскими озёрами связаны мощнейшие миграционные пути пролётных птиц из Юго-Восточной Азии, множество видов направляется через Даурский заповедник в тайгу и тундру, расселяется по арктическому побережью. Пролетев полпути, они какое-то время ждут подходящей погоды и откармливаются на озёрах. Например, гуменник месяц набирает вес, чтобы перелететь через тайгу и сразу же начать размножение, не дожидаясь, пока в тундре появятся запасы корма. Таких видов много, вынудить их лететь на север голодными значит поставить под угрозу их сохранение.
Заседание 6-й смешанной комиссии Международного заповедника "Даурия". Фото: Р. Рыгзынова. Из личного архива
— Как можно справиться с проблемой?
— Природоохранное направление находится в структуре Министерства природных ресурсов, совмещающего две противоположные задачи: использование природных ресурсов и охрана природы. При этом среди тех, кто возглавляет ведомство, и руководителей среднего звена практически нет специалистов биологического или экологического профиля. Из-за этого низовым организациям охраны природы приходится тратить довольно много усилий, чтобы разъяснить вышестоящим профессиональные основы. А поскольку люди на руководящих постах периодически меняются, каждый раз приходится делать это по новой.
Вот и сейчас, потратив полгода, мы сначала доносим суть опасности от плотины до среднего и высшего звеньев, а дальше будем ждать реакции и действий. Вроде всё получается.
— А как относятся к заповеднику местные жители?
— У нас добрососедские отношения, мы им помогаем. Например, у нас самая эффективная пожарная команда. Инспекция заповедника начинает тушить огонь, который в степи распространяется мгновенно, заодно спасаем покосы, животноводческие стоянки и сёла. А пожары у нас не редкость.
Майский пожар в 2019 году. Фото: Вадим Кирилюк. Из личного архива
В 2003 году во время пожара в заказнике "Цасучейский бор" чудом спаслись 12 инспекторов. Огонь окружил их со всех сторон. Их спас перекрёсток противопожарного разрыва: 30 метров вспаханной полосы и трасса. Инспектора легли лицом в землю, облились водой. Жар был такой, что вершина стоявшего рядом квартального столбика задымилась. Но у земли температура была приемлемая, мокрая одежда помогла избежать травм. Ветер снова сменил направление, горячую зону унесло в сторону. Побежали к машинам — одна заглохла, потому что в таких условиях для работы двигателя кислорода не хватает, влезли все в работающий транспорт, уехали.
— Какие ближайшие планы по развитию заповедника?
— Есть ещё один краснокнижный вид, который я мечтаю вернуть в Забайкалье, — горный баран, архар. Уже разработал программу, были предварительные договорённости с монголами… Сейчас необходимо провести анализ рогового вещества, найденного на прежних местах обитания вида в нашем регионе: понять, какой подвид у нас жил, гобийский или алтайский. Это тонкая работа, пока никто не берётся.
Ольга Ладыгина